— Итак, это и есть то поле, которое вы обещали? — спросил Мишель, задыхаясь от гнева. — Нам нужна полоса минимум в тысячу шестьсот метров. Где она? Где этот специалист, который решил, что здесь можно посадить бомбардировщик?
Карте показал на человека в реглане:
— Он летал когда-то, и ему лучше знать…
— Интересно, на каких самолетах вы летали? — спросил Мишель у столь «опытного» летчика.
— На Потез-сорок три, — с гордостью ответил бывший летчик, ныне хранитель какого-то музея в Арле.
Когда Мишель услышал название этого допотопного летательного аппарата с посадочной скоростью менее 25 километров в час, он едва не лишился чувств. Ведь каждому, кто мало-мальски интересуется авиацией, известно, что с такой скоростью самолет может приземлиться на любом пятачке. Разве можно сравнивать его с современным тяжелым бомбардировщиком?
Горе-летчик начал уверять Мишеля, будто способен сам посадить на этом «великолепном поле» какой угодно самолет. Карте в окружении своих генералов тем временем разглагольствовал, что англичане вообще народ суетливый и уж раз Мишель такой требовательный, ему следовало бы самому заранее осмотреть поле, тем более что пассажиры важные персоны.
Мишель был вне себя от гнева. Его выражения, наверное, смутили бы даже Арно.
Вдруг вдалеке послышался гул самолета… Он быстро нарастал.
Принимать решение надо было немедленно.
Карте требовал, чтобы самолет приняли. Все вопросительно смотрели на Мишеля.
С трудом сдерживая ярость, Мишель все-таки взял себя в руки. Что делать? Экипаж, конечно, предупредили, что сигнал с земли подадут только в том случае, если там все в порядке. Летчики, которых посылают на подобные задания, — опытные, отважные люди. Они хорошо понимают, что это не учебный полет, и смело идут на риск. Но, в конце концов, всему есть предел… А ведь на аэродроме в Англии Мишеля ждут друзья из французского отдела. Если он не привезет группу, во всем обвинят его, а не Карте. «Пусть делают со мной, что угодно, — решил наконец он, — все же это лучше, чем обрекать экипаж почти на верную гибель».
Мишель оглядел присутствующих и твердо заявил:
— Я отказываюсь принимать самолет!
Самолет был уже совсем близко. Вот он с ревом пронесся над их головами и начал кружить над полем, словно недоумевая, почему там, внизу, ничего не предпринимают. Каждый раз, когда самолет пролетал над ними, сердце у Мишеля сжималось и он все сильнее и сильнее ощущал всю горечь постигшего его разочарования.
