- По крайней мере, перед таким жалким старикашкой, да?
Зверек только смотрел на него.
В конце концов, енот менее неотразим, чем жажда, и Эдуардо пошел в дом за следующей банкой пива. Кольца портьеры пропели что-то, когда он раздвинул ее - повешенную в честь наступления тепла две недели назад - и еще раз, когда он задернул ее за собой.
Ожидая, что странный звук спугнет енота и тот унесется прочь, поглядел сквозь прозрачную ткань, но увидел, что маленький мошенник подошел на пару футов ближе к ступенькам и, остановившись на прямой линии к двери, держит его под наблюдением.
- Забавный негодник!
Затем прошел на кухню, в конец холла и первым делом поглядел на часы, висевшие над двойной плитой, так как наручных не носил: три двадцать.
Эдуардо был приятно расслаблен и намеревался поддерживать в себе это состояние до самого сна. Однако не хотел стать отъявленной размазней и решил поужинать на час раньше, в шесть вместо семи, чтобы заполнить желудок пищей, а не только пивом. Надо будет взять книгу в постель и лечь как можно раньше.
Ожидание того, что должно что-то случиться, расшатывало нервы.
Он взял еще бутылку "Короны" из холодильника. У нее была отламывающаяся крышка, но в руках чувствовалась некоторая неловкость - приступа артрита. Открывалка лежала на резательной доске у раковины.
Открутив крышку с бутылки, он случайно бросил взгляд за окно поверх раковины - и увидел енота на заднем дворе. Тот был в двенадцати - четырнадцати футах от крыльца. Сидел на задних лапах, передние у груди, голова задрана кверху. Из-за того, что двор поднимался склоном по направлению к западному лесу, енот оказался в таком месте, откуда мог смотреть поверх перил крыльца, прямо в кухонное окно.
И он смотрел на него.
Эдуардо прошел к задней двери, открыл замок и отворил ее.
Енот перешел со своего места на другое, откуда мог продолжать свое наблюдение.
Человек раздвинул портьеру, которая произвела тот же самый скрипучий звук, как и та, что висела в передней части дома. Затем вышел на крыльцо, немного поразмышлял, а потом спустился по трем ступенькам во двор.
Черные глаза зверька заблестели.
Когда Эдуардо покрыл половину расстояния между ними, енот встал на все четыре лапы и быстро пробежал футов двадцать вверх по склону. Там он остановился, повернулся к мужчине, сел прямо на задние лапы и уставился на него, как прежде.
До сих пор он думал, что это тот же самый енот, который разглядывал его на переднем дворе. Внезапно пришло в голову, что это может быть уже и другой зверь.
