Я проснулась в холодном поту и с тревогой на душе. «Плохой сон, — подумала я. — Скорее бы весна… Весной Степан Гаврилович купит мне квартиру».
Я приняла душ и привела себя в порядок, думая о том, что до весны осталось совсем недолго. Но, как бы я себя ни обманывала, на душе у меня лежал камень, мешавший дышать. «Больше не буду ходить в тот магазин, где работает Надя», — твердо решила я. Мне казалось, что я вижу Надину дочь, а затем свою. Это было как наваждение, от которого невозможно избавиться, но я без конца твердила себе, что просто обязана быть сильной и все вытерпеть.
***
Весна в этом году была ранняя, и уже в конце февраля — то ли под яркими лучами солнца, то ли от тепла, исходящего от многочисленных автомобилей, — снег превратился в грязную кашицу, чавкающую под ногами, а потом, за несколько дней, внезапно исчез и на тротуарах. Дороги стали сухими и чистыми. Приход весны пробуждал во мне дремавшие зимой надежды, и я была полна оптимизма и радовалась ярким, безоблачным дням. В такие дни, ближе к вечеру, я любила бродить по улицам города. Одиночество отступало: в многотысячной толпе я не чувствовала себя брошенной и ненужной. Казалось, что я так же, как и все, спешу туда, где по мне скучают. Иногда я представляла, что у меня на работе был трудный день, я устала, но тороплюсь домой, где меня ждет семья. Иной раз я воображала, что я — преуспевающая леди, смывающая под душем отрицательные эмоции после насыщенного событиями дня, чтобы вскоре помчаться на свидание к любимому парню и провести с ним бурную ночь. Мое воображение не имело границ, и таким образом я вносила разнообразие в свою скучную жизнь.
Я с завистью смотрела на девушек, которые шли рядом с крепкими, плечистыми парнями, и с грустью думала о том, что могла бы быть на их месте, чувствовать себя такой же счастливой и желанной, но…
Однажды, в один из таких прекрасных вечеров, я переходила на другую сторону улицы по подземному переходу.
— Дамочка… — услышала я совсем рядом голос и обернулась. Возле меня стоял бомж, словно выросший из-под земли. — У меня есть очень хорошая вещь. Купите, совсем даром отдаю.
— Мне ничего не нужно, — ответила я и двинулась дальше.
Бомж схватил меня за руку.
— Посмотрите, очень нужная вещь, — прошептал он беззубым ртом, обдавая меня стойким запахом перегара и доставая что-то из бокового кармана рваной, замызганной куртки. — Возьмите, не пожалеете.
— Что это?
— Смотрите...
Это было милицейское удостоверение с женской фотографией.
