Итак, в тот же вечер я пишу электронные письма обоим очернителям Литвы. Все интереснее будет – и вина покупать не придется. Да и какая конференция без евреев? На следующий день получаю ответы – и тот, и другой спрашивают, на каких условиях их приглашают на конференцию. Условия те же, что для всех докладчиков: оплата перелетов и гостиницы, и предлагаем гонорар в пятьсот евро.
Только потом я узнала, что для обоих очернителей это был шок – еще никто в независимой Литве не приглашал их ни на какие более или менее официальные мероприятия, да еще в Вильнюсском самоуправлении, да еще чтобы все было оплачено, да еще чтобы приличный гонорар заплатили. Эх, слишком поздно узнала, все равно пригласила бы, но гонорара бы не предлагала. Эфраим Зурофф сообщил, что скоро приедет в Литву, будет наблюдать за шествием неонацистов 11 марта, и тогда мы можем ненадолго встретиться. Я подумала, что, может, в общественном месте он меня не побьет, но, скорее всего, традиционно и меня прибьет к кресту как литовку за все прегрешения Литвы. Выдержу, не разревусь, как те учительницы.
Войдя в кафе, я увидела это страшилище и сразу поняла, почему его так боятся, и не только в Литве. Мы привыкли к тому, что евреи невысокие, часто тщедушные или толстенькие (да сколько мы тех евреев видели?), а тут передо мной – великан, заполняющий собой все пространство. (Позже я прочла в одной южноафриканской газете, что Зурофф похож на мамонта.) Хочется сесть как можно дальше от него. Мы устраиваемся за самым большим столом. Синие глаза сверлят меня взглядом, с нескрываемым недоверием изучают представительницу народа-убийцы. Первый же вопрос Зурофф задает прямо в лоб: “Почему вы взялись за этот проект? Из-за денег, который заплатит Евросоюз?” – “Нет, – так же напрямик режу я, – взялась, потому что среди моей родни обнаружились люди, которые, скорее всего, участвовали в Холокосте. Я чувствую, что, вспомнив об этом и почтив память убитых евреев, хоть немного искуплю их возможную вину”. И рассказываю про тетиного мужа и про своего деда.
“Вы, пожалуй, первый человек в Литве, от которого слышу признание вины его родственников, – говорит Зурофф. – За двадцать пять лет своей деятельности в Литве не встретил ни одного, кто бы так сказал. Литва – самая тяжелая, самая неблагодарная страна, здесь правду особенно тщательно скрывают”. Теперь моя очередь нанести удар: “Скажите, а правда, что вы работаете на Путина? Ведь Путину выгодно, чтобы литовцев во всем мире считали нацистами. Вы это и утверждаете. Сколько Путин вам платит?”
