.
Раскрыв список предметов, отданных жителям, и взяв калькулятор, я подсчитала все, что осенью 1941 года паневежцы получили задаром: всего им раздали больше 80 000 предметов. По данным самоуправления, после того как расстреляли 4423 паневежских еврея, в городе в конце августа жили 25 540 человек. Так что при большой дележке имущества каждому жителю этого города бесплатно досталось по 3–4 предмета принадлежавшей евреям утвари или ношеной одежды. Взяла ли себе что-нибудь и моя бабушка? Носила ли что-то из той одежды моя четырнадцатилетняя мама?
2015 год
Мы с врагом уже в Паневежисе. Ходим по городу, ищем иешиву. Сотрудница информационного туристического центра чуть ли не за руку привела нас и показала. На иешиве написано: “Торты и булочки. Принимаем заказы”. Теперь здесь цех и магазин кондитерской “Эгле”. Женщины, торгующие пирогами, не знают, что здесь было раньше.
Идем дальше. Бывшая Паневежская синагога – во дворе театра, от нее не осталось и следа. Другая еще стоит. Это собственность городского управления, теперь агентство Remax предлагает ее в аренду под офисы и магазины.
Находим одно-единственное еврейское здание – бывшую женскую гимназию. Здание возвращено паневежской еврейской общине. В нем тоже размещаются предприятия помельче и покрупнее, и даже штаб одной из партий. Евреи крутятся как могут… Один коридор заполнен шумными людьми. Что здесь происходит? В комнате, за уставленным яствами столом, сидят посол Израиля в Литве, несколько евреев и несколько паневежских политиков. Произносятся речи. При виде Зуроффа, охотника за нацистами, все остолбенели. Одни бросаются его обнимать, другие совсем не рады непрошеному гостю. Посол уперся взглядом в тарелку и ни слова не произносит. Может быть, израильская власть не любит Зуроффа, зачем он портит им отношения с литовской властью? Зурофф произносит речь. Все с ним фотографируются. Когда обед наконец заканчивается, политики садятся в черные машины с водителями и венками и отправляются в лес Паюостес почтить память жертв Холокоста. Следом едем и мы в “Шоамобиле” – так Зурофф называет мою машину.
Охранники посла зорко наблюдают за окрестностями места убийства. Посол произносит речь. Он удивляется (а может, совсем не удивляется) – почему власти Литвы, власти Паневежиса предоставили поддерживать порядок на месте массового захоронения добровольцам-школьникам?
Мэр Паневежиса тоже здесь. Он произносит несколько фраз о Холокосте: что очень жаль, что вечно будем помнить, и так далее. Возлагает букет цветов. Кортеж отбывает. Мы остаемся на месте убийства, остаемся втроем с одной паневежской учительницей, чьи ученики и приводят в порядок место гибели евреев Паневежиса.
