Рута: Если я более внимательно всматриваюсь в этих людей, чудовищ или не чудовищ, разве это означает, что я пытаюсь их оправдать? Ведь если читаешь сны человека, его стихи, его показания на допросе, этот человек в твоих глазах неизбежно становится человеком…
Эфраим: Вот в этом и есть вся суть. Величайший ужас Холокоста в том, что преступления совершали нормальные люди. До Холокоста они были нормальными, после Холокоста они были нормальными, но на время Холокоста они сделались самыми ужасающими преступниками. Это можно сказать почти про всех нацистских преступников.
Рута: Что вы имеете в виду, называя их “нормальными”?
Эфраим: Мы говорим о людях, которые придерживаются законов и принятых в обществе норм.
Рута: Знаете что? Эти люди всю свою жизнь были нормальными – до Холокоста, во время него и после него. Просто законы изменились. Новый закон “Долой евреев” не был записан в своде законов или в Конституции. Он просто был. И они повиновались этому закону, повиновались власти, потребовавшей участвовать в применении этого закона на практике. Так что период Холокоста не был “вырезан” из их жизни нормальных людей. Они были нормальными – всегда, всю жизнь были нормальными. Это страшно, но это правда.
Эфраим: Наверное, это правда. Вы сделали очень интересное замечание, печальное, но сильное. Это очень важно, вы очень проницательны. Вы меня убедили. К сожалению.
Рута: Обычные, всегда считающиеся с законами или нормами общества граждане Германии или, в данном случае, Литвы, делали то, что им велено было делать их властями. Они стерегли евреев. Конвоировали. Расстреливали. Некоторые – с удовольствием. Некоторые, возможно, без. Стараясь не думать, а позже – не вспоминать о том, что делали. И я, как и вы, раньше об этом не подумала. Я много о чем не думала… Знаете, в чем ценность этих наших разговоров в машине? Вы, профессионально занимаясь Холокостом, углубляетесь в эту тему треть столетия, тридцать пять лет. Для меня это новая тема, год назад я почти ничего об этом не знала. Я задаю наивные вопросы. Однако иногда эти наивные вопросы или замечания позволяют вам по-другому взглянуть на знакомые вещи.
Эфраим: Да, они раскрывают нечто такое, чего я еще до конца не обдумал. Третий рейх создал действительность, в которой вести себя нравственно могли лишь немногие, только самые сильные. Большинство людей плыло по течению. По течению в Аушвиц – убивать… По течению – к массовым убийствам в лесах Литвы.
