Надел на руку щит и говорю ему:
— Бей!
Просить второй раз не пришлось. Бил он, правда, неумело с большим замахом и сильно наклонился вперед перед ударом. Я принял наконечник, слегка отведя левую кромку щита к плечу, одновременно, отступая на полшага вправо. Копье соскользнуло, оставив лишь небольшие царапины на лозе.
Вряд ли кто разгадал мою хитрость, но восторг выразили все и очень бурно. Криками, прыжками с поднятыми руками, похлопыванием по ногам.
«Все равно придется им показать и, как правильно щит держать, и, как удары принимать…»
* * *
Мысль научить мужчин сражаться со щитом вызвала мгновенные воспоминания из будущего.
Когда началась война, я служил срочную на границе в Беларуси. Оставалось дослужить чуть больше года. Из нашего отряда только мы со старшиной и выжили. Тогда одиннадцать дивизий попали в окружение.
К концу января сорок второго вышли к своим аж под Смоленском. Прошли больше четырехсот километров по территории захваченной оккупантами. Еще тогда я понял, что старшина не прост. Будь я один, давно бы в земле лежал.
Радость от того, что выжил и выбрался из окружения, длилась недолго. Для особистов как раз наступили не лучшие времена. Шли разговоры о ликвидации ГУГБ НКВД СССР вот и начали они тогда звереть.
Вспомнил, как лежал избитый в каком-то сарае, но все еще удивлялся: «Почему они мне не верят?!»
Когда за мной пришли и повели куда-то под конвоем, подумалось, что на расстрел. Конвойные подвели к «эмке». Открылась дверь, в машине увидел старшину. Гладко выбритого, в новой шинели, он улыбался и махал рукой, садись, мол.
Приехали на аэродром. Сели в новенький «Дуглас» и полетели в Москву. Там получил «Красную звезду» и был зачислен в разведшколу.
В сорок третьем младшим лейтенантом вылетел на первое задание. К концу войны уже майор и вся грудь в орденах.
Навыков диверсанта тело Лоло пока не имеет, но в голове все мои знания имеются. Показать соплеменникам, наверное, много чего еще смогу. А надо ли?..
* * *
Ярко светило солнце, но не грело. Хоть и ветерок едва дул, но день был холодным. Сидеть у костра, наблюдая за работой женщин, не хотелось. Повесил на плечо сумку – подарок Таша, взял топорик и пошел к березовой роще.
Сыпались дождем последние листья, и стало уже заметно, как поредел осенний холодный лес. Теперь хорошо видны уродливые, похожие на потеки дегтя наросты на березовых стволах. Насобирав чаги, я стал обходить озерцо в поисках птичьих перьев.
Брал все, что попадались. Утиные, гусиные, черное перо, наверное, с воронова крыла, и даже несколько штук из оперения цапли поднял.
