Той ходил важно, покрикивал на соплеменников, раздавая указания, а они разбирали чумы, сносили в одно место тюки, корзины и короба. Я и сам чуть было не побежал одеваться и вооружаться. Всякие мысли в голову успели прийти. Но вскоре выяснил, что расплодившиеся комары, высокая трава и палящее солнце – знаки того, что племени пора переехать в лес. Новым пристанищем стала полянка неподалеку от того места, где я впервые увидел стадо косуль.
Я как раз положил на землю очередной тюк из шкур и уже собрался вернуться на дюну за новой поклажей, как услышал рычание зверя. Голодная, поджарая, с отвисшими молочными железами волчица неслась на меня. Понимая, что уже ничего не успею сделать, закрываю глаза и думаю: «В этой жизни хорошо было, а с Аллахом еще лучше…»
Повторил пару раз и все еще жив. Открываю глаза и вижу Тоя, горделиво, как античный герой, поставившего ногу на голову зверя. Он стряхнул с меча кровь. Воздев его к небу, закричал так, что сам Тарзан позавидовал бы.
Герой, конечно. А мне уже хорошо от понимания того, что еще немного поживу на этом свете. Тою досталась слава, а мне – почет и уважение соплеменников. За то, что жив, и за «изобретение» доспехов и меча. Кто-то обнимал, а кто-то хлопал по плечу.
Через пару часов все вещи племени перетащили на новое место. Пока соплеменники ставили чумы, копали палками яму для кострища, я решил нести в массы доброе и светлое – найти место для клозета, чтобы потом предложить вырыть небольшую яму и там. Спустился в овражек, что начинался в метрах двадцати от новой стоянки. Навстречу, из под корней старой сосны поскуливая, выкатился серый комочек. Беру щенка в руки и прижимаю к груди. Понимаю, что сегодня не только повезло избежать смерти, но именно из-за этой угрозы еще найти то, о чем пока не мечтал.
«Огородами», чтобы не попасться на глаза соплеменникам бегу к землянке. Пока бежал, сообразил, что надо было проверить – вдруг в логове еще волчата остались. Мой волчонок оказался «девочкой». Всю дорогу тыкался мокрым носом в шею. Особо не раздумывая, решил назвать Муськой. Оставил ее в землянке, вознаградив за терпение куском мяса. Может, и рано ей еще такое есть, но инстинкт подскажет. Мясо-то вареное.
Прихватив корзинку, отправился назад, к логову. Там нашел двух волчат. Один забился под корни и рычит. Второй отнесся к моему визиту с безразличием. Спокойно дался в руки и был посажен в корзину.
Стою у сосны и думу думаю, как с третьим быть? Не хочется, чтобы он меня покусал. Пока размышлял, «злобный волк», виновато помахивая хвостом, вылез сам. Посадил в корзину и его.
