Она не могла пройти вглубь комнаты из страха переломать себе конечности — казалось, этот мрак поглощал её, расщеплял на молекулы, пожирал. Бишоп. Её персональный спасательный круг. Она вспомнила о нём. Несмотря на все безликие теории и подозрения, ей хотелось немедленно броситься за помощью именно к нему.
— И что я скажу ему? Что боюсь темноты? — она зло шепнула себе, в надежде, что звук собственного голоса вернёт её в действительность из лап безотчётного страха. Бишоп сейчас нужен не только ей — наверняка где-то снова оборвался кабель или произошёл сбой и ему пришлось этой проблемой заняться.
Эллен вернулась к единственному источнику слабого света. Прижимаясь лбом к холодному оконному стеклу, она бездумно бродила взглядом по территории и дальше, по скоплению чёрных сосен, обступавших лесопилку плотной стеной. Несколько мужчин вышли на улицу с карманными фонарями в руках: каждый их шаг сопровождали длинные, бледные языки света.
Верхушки деревьев зарябили в глазах, будто по ним прошёлся порыв ураганного ветра. Они клонились друг за другом, словно волны у прибоя, и казались живыми. Её внимание привлекло движение слева, над кромкой забора там, где была выломана колючая сетка. Огромное, бесформенное нечто стремилось забраться наверх и проникнуть на территорию, но как только Эллен всматривалась пристальнее, видение пропадало.
— У меня здесь крыша поедет, — Барр решительно отвернула лицо. В эту же секунду боковое зрение поймало пару мерцающих отблесков, похожих на глаза хищника. Они мелькнули и растворились в темноте, словно их и не было.
Эллен забилась под подоконник и обхватила руками колени.
— Это фонари. Это фонари рабочих.
Это казалось игрой свихнувшегося воображения. Она успокаивала себя вслух, но разум отказывался включаться, уступив место голым рефлексам. Хотелось бежать. Хотелось видеть людей, кого-нибудь, но лучше пусть это будет Бишоп.
Она бросилась в вязкую темноту, к двери так, будто у неё вдруг выросли крылья за спиной и законы гравитации перестали иметь над её телом власть. Сделав пару неосторожных шагов, Эллен с размаху налетела на угол комода. Произошло ровно то, чего она боялась — резкая боль в ноге заставила её кричать, оглушая саму себя. Она втягивала воздух сквозь плотно сжатые зубы, крики превратились в жалостливый скулёж напополам с частым, хриплым дыханием. В горле встали слёзы досады, боли и страха. Замурованная в доме, она казалась себе беспомощнее котёнка, упавшего в ливнёвку.
