— Надо возвращаться, скоро стемнеет, — послышались обеспокоенные голоса.
Барр осмелилась снова взглянуть на Бишопа. Видение исчезло — его глаза были прозрачно-голубыми, как и прежде. Задрав небритый подбородок, он молча смотрел наверх. Эллен заметила, что сжимались его челюсти так, что казалось, слышался хруст зубной эмали. Люди затихли. Что-то происходило прямо перед её носом, но она никак не могла понять, что именно. Дыхание сорвалось на песье, а сердце вот-вот грозилось вырваться из клетки рёбер, Барр беспомощно завертела головой, силясь разобраться, что, чёрт возьми, происходит.
— Эй, не ваша? — кто-то тронул её за рукав. Один из вальщиков стоял рядом с ней и смотрел куда-то вверх. Эллен проследила направление его взгляда. На верхушке сосны она увидела изувеченный кузов своего Шевроле.
— Как её туда затащили? Ей что, в баскетбол играли?
— Вопрос, как снимать?
— Кран пригнать?
— Может, проще спилить сосну?
— А если там движок целый?
— Очень сомнительно.
— Интересно, что скажет страховая?
Взбудораженные голоса рабочих метались вокруг Барр роем потревоженных пчёл, пока она, словно во сне, обходила сосну по кругу и рассматривала останки своей машины. Шевроле выглядела так, будто попала в лобовое столкновение на предельной скорости и после несколько раз перевернулась — капот был сложен гармошкой, водительская дверь висела на одной петле, а стекла отсутствовали вовсе. В этом куске измятого металла сложно было узнать автомобиль — лишь руль, два сохранившихся на базе колеса и сиденья, накрытые тканью лопнувшей подушки безопасности, выдавали в нём детище американского автопрома.
Навязчивый гул мыслей, сомнений, страхов, бесконечным потоком носившихся в её голове с самого её приезда сюда, вдруг утих, сменившись предельной ясностью и пустотой. Это было предупреждение. Только от кого? Или чего…
— Мне нужно срочно позвонить, — хрипло выдохнула она. Хилл кивнул, молча соглашаясь доставить её в город в кратчайшие сроки.
Оглядываясь на солнце, заходившее за верхушки сосен, группа в спешке отправилась назад. Хилл оседлал Тахо, несмотря на настойчивые просьбы шерифа подождать до утра. Барр влезла на переднее сиденье, готовая послать Нильсена к чёрту, если тот еще хоть раз заикнётся о промедлении. Шериф понял, что её не переспорить, и, взмахнув рукой, взгромоздился назад. Им предстояло полтора часа пути в город в гробовой тишине.
Все трое варились каждый в своём котле и не спешили делиться мыслями о произошедшем. В спёртом воздухе салона пахло подозрением и недосказанностью, Хилл лишь единожды вбросил в пространство вопрос:
