— Вы поздно.
Темнокожая женщина, которую Эллен увидела в первый день, мыла шваброй пол. Она легко лавировала между столами, несмотря на немалые габариты.
— Зайдите на кухню, я уже всё в холодильник убрала. Меня кстати Пэтти зовут.
— Очень приятно, — буднично выдавила из себя Барр. Хамоватая Пэтти, которая буравила её придирчивым взглядом, ей не нравилась ничуть. — Меня зовут…
— Эллен, я знаю. Брата ищете. А я-то думала, мистер Хилл мне помощницу нашёл, — фыркнула она, гремя стульями. — Кстати, если хотите место свободно. Я тут и за кухарку, и за посудомойку и за уборщицу…
— Нет, я здесь не за этим!
Барр резко прервала её жалобы. Место кухонной работницы при её диссертации по северо-германским языкам интересовало её в последнюю очередь. Казалось, Пэтти почувствовала её брезгливость: она едко усмехнулась, задрала подбородок и отвернулась от нее. Эллен отправилась на кухню в поисках кофеварки.
— Его зовут Натаниэль Барр, — крикнула она с кухни. Вчера, без толку мотаясь с шерифом по территории, Пэтти они не видели. Кухарка осталась не допрошенной. — Ему сейчас двадцать пять, но, возможно, выглядит моложе. Тёмные волосы, тёмные глаза, средний рост. Не помните его?
— Нет, не помню. Хоть бы фотокарточку показали.
— Фотографии пропали вместе с машиной.
Она проклинала себя за педантичность: на жёстком диске не было ничего лишнего и все необходимые файлы хранились в строгом порядке на виртуальных дисках. Барр не думала, что в мире ещё остались места, не охваченные всемирной сетью, и не могла представить, что однажды застрянет в одном таком.
— Тогда не знаю, как вы его найдёте, — она покачала головой, и вернулась к уборке. — Зато Адама нашли.
В тоне её голоса звучал неприкрытый намёк. Эллен вспыхнула, будто эти слова кольнули её прямо в болевую точку, но быстро взяла себя в руки.
— Не понимаю, о чём вы, — она вышла с кухни и остановилась напротив Пэтти.
— Ха. Да как же, — Пэтти скривила губы в ехидной ухмылке. Эллен захотелось с размаху пнуть её ведро, полное мутной грязной воды и заставить её ползать на карачках, вытирая огромную лужу. Её остановило лишь то, что такая дама, как Пэтти явно не останется в долгу. Опускаться до бабской драки ей не хотелось совершенно тем более, по такой двусмысленной причине. Барр почувствовала себя гадко, словно её только что макнули лицом в грязь.
Помахав кому-то в окно, Пэтти отставила швабру и подошла к Эллен ближе.
— Только вот насчёт Адама не стройте планов. Он отсюда больше не уедет, да и вы не останетесь. Он хороший парень, не пудрите ему мозги зазря, — в её тёмных глазах не было ни желчи, ни пренебрежения, лишь беспокойство и тихая печаль. Казалось, Пэтти по-матерински заботится о Бишопе, усмотрев в Эллен угрозу его душевному равновесию.
