Я один раз даже не вытерпел и сказал:
— Во-первых, не чахотка, а туберкулез! А во-вторых, теперь туберкулез вылечивают пенициллином, как дважды два!
После этого мне еще час объясняли, что я грубиян, и спрашивали, почему я начал портиться, хотя раньше был скромным. Хоть бы про скромность не говорили! Мне эта скромность хуже туберкулеза.
Вот Степка, небось, не скромный. Зато и делает, что хочет. Захотел — и влюбился в Нину Полянскую. Об этом весь класс знает, потому что с некоторых пор Степка стал толкать ее на переменках. А Полянская тоже влюбилась в Степку; она всегда говорит: «Ты, Хокканен, дурак! Дождешься…», но никогда не жалуется. Теперь им весь класс завидует.
В субботу Степка доказывал, что двойку он схватил из-за Полянской, но я все-таки думаю, — за свой язык.
Анна Наумовна спросила Степку строение атмосферы. Он объяснил, почему внизу воздух плотный, наверху — разреженный, но на какие слои делится атмосфера, забыл. Анна Наумовна стала ему задавать наводящие вопросы. Степка видит, что ему все равно не вспомнить, и начал, как обычно, Анну Наумовну заговаривать. Она его спрашивает про слои, а он говорит:
— Ага, Анна Наумовна, в верхнем слое совершенно дышать нечем. Я вот читал: один раз туда орел нечаянно залетел и задохнулся без воздуха.
(Про орла он, конечно, выдумал.)
— Хокканен, тебе понятен мой вопрос? — сказала Анна Наумовна. — Ответь четко и ясно: на какие слои делится атмосфера земли? Ну… Тропо…
— Ага, Анна Наумовна… Если на реактивном самолете лопнет кабина, то летчика раздавит воздушной волной. Внизу очень плотный воздух.
Анна Наумовна рассердилась.
— Стыдно, Хокканен, не знать таких вещей! Даже если ты не читал учебник… В наш век — век спутника! — об этом знает каждый школьник. Во всех журналах написано. Ты хоть журналы читаешь?
«Век спутника» — любимое выражение Анны Наумовны. Когда запустили спутник, она прибежала в класс с газетой и весь урок читала нам сообщение и объясняла устройство приборов, которые там установлены.
И ребята тогда здорово обрадовались, что наши запустили спутник вперед всех и что нас в тот день не спрашивали по географии. С тех пор Анна Наумовна всегда говорила «век спутника», если на нас сердилась.
Степка, услыхав про спутника, понял, что дело плохо, и уже мечтал о тройке. Но в это время Полянская нарисовала на промокашке рожу с длинным языком и потихоньку показала Степке. Если бы это сделал кто-нибудь другой, то Степка стерпел бы, как миленький… А тут у него даже уши зашевелились от злости. Но Полянскую он сейчас тронуть не мог и сказал Анне Наумовне:
