Еще несколько раз я сходила на рынок. Переработанные цветы требовалось где-то хранить. Так что я купила кофр и несколько флаконов. Имея с собой кофр с такими «лекарствами», я смогу оказать любую медицинскую помощь и без тех знаний, что получила в школе.
Месяц я продолжала гулять, предаваясь праздному безделью. Но вскоре заскучала. Архитектурные достопримечательности меня уже не радовали. Ни друзей, ни знакомых, ни интернета, не говоря о телевизоре, здесь не было. Если в школе я читала книги и практиковалась все свободное время, то теперь уже испытывала дискомфорт. Похоже, мне пора начинать искать работу. А там, глядишь, друзья появятся (угу, или враги, или завистники). В любом случае пора приниматься за дело.
Найти центральную больницу не составило труда. Да и нужный корпус я отыскала быстро. А потом на меня буквально накинулись местные «менеджеры». Затрещали, загомонили, наперебой предлагая выгодные контракты Белому Лекарю.
Я слушала и кривилась. Минимальный срок всех контрактов был три года. Расторгнуть их раньше этого срока нельзя. И если мне что-то не понравится, то изменить ничего не смогу в течение всего этого времени. Агенты же продолжали нахваливать работодателей.
— Это отличные условия, — щебетал молодой парень в пестрых нарядах, — будете следить за здоровьем и настроением матери господина. Кроме того, у вас будет отдельный дом с прислугой и полный пансион.
Три года следить за здоровьем какой-то старушки, наверняка капризной и сумасбродной, мня не хотелось. Но и остальные предложения были схожими. Создавалось впечатление, что каждый уважающий себя вельможа хотел иметь личного Белого Лекаря. Я же с выбором не спешила. По мне лучше уж в обычной больнице работать, чем у таких господ.
Один из агентов стоял в стороне и с предложением не спешил. Мужчина напоминал демонов Гиноры. Его яркая, броская внешность и внушительная комплекция выделялись на фоне аланских «зазывал». Он внимательно отслеживал мою реакцию на предложения конкурентов. А потом задал вопрос на гинорском языке.
— Не желает ли Белый Лекарь попробовать себя в городской группе сыска?
— Это что? — ответила я на языке Гиноры, косвенно подтверждая, что знаю это наречие.
Гинорец начал пояснять, а юркие агенты, кто тоже понимал язык, наперебой кинулись меня отговаривать. Пришлось шикнуть на них и продолжить расспросы. Между прочим, мне понравилось это предложение. Не ожидала, что здесь подобное имеется. Все же сказывалась жизнь в закрытой школе. Потому теперь и удивлялась.
