Вместе с Филлом отправились догонять каффов степняки и Нильс со своими отрядами. А орки остались на равнине. Они добивали или пленили раненых, разбирались с животными. Вскоре часть раненых ящеров стали приводить в наш лагерь. Тут уже и я подключилась к лечению. Если никого из людей не привезли, то хотя бы животным помогу. Они-то ни в чем не виноваты.
— Почему не везут людей? — беспокоилась я.
— Каффы слишком агрессивны, добровольно в плен не сдаются, — пояснял мне один орк из сопровождения. — А наших раненых почти нет. Если не был убит, то вылечиваются на месте вашим средством.
Следующего курьера пришлось ждать долго. Время приближалось к обеду, когда прискакал посланец от Правителя.
— Окружили пограничников. Никто не уйдет! — выкрикнул парень очередное известие. — Вам всем велено перебираться на равнину.
Орки заверили, что место они уже почистили, и можно весь лагерь перемещать. Нужно ли говорить, что я там оказалась одной из первых. И ужаснулась кровавой бойне, что была здесь во время боя. Трупы людей орки уносили и сбрасывали в каньон. А с ящерами так однозначно все не было. Сотню, а то и больше огромных мертвых динозавров переместить не так просто. А зрелище это не способствует аппетиту. И как здесь готовить ужин?
— Поднимаемся выше и ищем чистое место, — скомандовала я своим подопечным.
— Тогда уж лучше занять лагерь каффов, — предложил вождь орков. — Я обеспечу охранение, а вы начинайте передвигаться.
Мы практически дошли до лагеря, когда прискакал курьер с тем же самым распоряжением от Правителя. Действительно, оборудованный лагерь противника лучшее место для предстоящего отдыха. Но вернулись наши отряды действительно только к ужину. Белый вымпел моей палатки муж высмотрел издалека и поторопился к нему.
— Всех, всех уничтожили, нет больше каффских пограничников! — радовался Филл.
Потом и Нильс с Олесем появился. Вид мальчишки мне не понравился.
— Та-а-ак… — начала я.
— Госпожа, все уже зажило, — поспешил заверить меня Олесь.
— Быстро в палатку, я осмотрю. Кто-нибудь принесите чистую одежду для Олеся, — по пути приказала я слугам.
Потом внимательно осматривала Олеся. Рана на груди уже затянулась, но кожица была еще тонкой и розовой.
— Больно? — поинтересовалась я.
— Уже нет. Когда попало, тогда да, больно было. Но вы же мне столько всего в поясную сумку положили, что я быстро вылечился. Вначале обезболил, затем присыпал. Потом, как вы говорили, еще успокоительный отвар выпил.
