Сей задумался. Молчал и Каук, насупившись и глядя вниз, в кору дерева. Молчал и Сергей, переваривая все услышанное, и пытаясь найти во всем этом место для самого себя.
— Предлагаю выпить за тех, — наконец произнес Каук, — кто сможет преодолеть это состояние и подчинить под себя материю и время во всем их многообразии, включая квантовость и однонаправленность.
Снова выпили. И Веста по прежнему молчала, не пытаясь вклиниться в этот разговор, и по-прежнему внимательно смотрела на Сергея, и он не понимал, что в этом взгляде — человеческий интерес, научный, просто любопытство — да и на самом деле совершенно не хотел ничего понимать — не до нее ему сейчас было.
* * *
Сей вдруг замер.
— Извините, я должен покинуть вас, — сказал он и мгновенно исчез.
Сергей, Веста и Каук остались одни.
— Он всегда так, — зачем-то улыбнулась Сергею Веста.
И бородач тоже улыбнулся, потянувшись за своей рюмкой, и игра мышц пробежала по его телу, отчетливо видимая под тугой футболкой, но на Весту это не произвело никакого эффекта.
— Можно я тоже спрошу? — обратился Сергей к девушке.
— Я с Сергеем Кузнецовым, одним из основателей, уже более полторы тысячи лет, — кивнула она, прочитав его вопрос. — Но мы, конечно же, не все время вместе. И у меня и у него найдутся те, кто тоже с уверенностью скажет что-то подобное.
— А семья, дети? — растерянно спросил Сергей, которому как-то было еще непривычно мыслить такими большими временными категориями.
— И у меня и у него детей — тысяча или больше, — спокойно ответила Веста. — А совместных — пара сотен.
— И у меня тоже наберется пара сотен, — вставил Каук. И на вопросительный взгляд Сергея, добавил. — Я ведь уже говорил, что не всегда бываю мужчиной.
Сергей слегка оторопел, не мигая глядя на бородача.
— А еще у меня с десяток выжывших потомков от гигантской черепахи, выводок икринок в пару тысяч — от морского псевдолангуста планеты Мун, и… — он посмотрел на Сергея и запнулся. — В общем, потомства всякого очень много — и в качестве матери, и в качестве отца.
Сергей не знал, что и подумать. Наконец он отвел глаза от Каука. Конечно, лихорадочно пронеслось в голове, за семь тысяч лет все что угодно может надоесть, в том числе и секс с любимой девушкой. Он вдруг оторопел. Неужели за этот срок мне надоест Элора??? — в ужасе подумал он. — Не может такого быть! Мне и вечности будет мало, не то что этих жалких лет. Но и все же? — похолодел он. — Вдруг это правда? — он посмотрел на Весту, на Каука. — Может, наверное, сначала надо прожить эти годы, чтобы утверждать что-то определенное?
