Огромное облако серебристого косяка неожиданно выплыло из водяного сумрака, стремительно надвинувшись на них по всей высоте — от верха и до низа. Сергей притормозил, боясь врезаться эту стену, казавшуюся сплошным монолитом, чуть колыхавшуюся в морских течениях. Но не успел — торпеда медленно вплыла в косяк, который тут же прогнулся ближними рыбинами, действительно похожими на омуля, но только раз в пять крупнее. Образовался грот и Сергей на заглушенном двигателе медленно вплыл внутрь, и свет вокруг него стал меркнуть.
* * *
— Не знаешь, а есть где-нибудь суша?
— Что это? — спросила сирена. Они лежали на поверхности океана, качаясь на легкой волне, сняли шлемы, готовились пообедать.
— Ну, например, скалы, выступающие из воды, но только очень много, — нехотя пояснил он, уже зная ответ.
Сирена ножом сняла шкуру с омуля, принялась срезать тонкие ломтики филе. Отрицательно покачала головой.
— А разве так бывает? — спросила она, подавая Сергею сырое мясо.
— Бывает, — ответил он, взяв ломтик филе и ожидая действий сирены.
Сирена обмакнула свой ломтик в океанской воде, немного побултыхала, а потом свернула в трубочку и принялась есть. Сергей поступил точно-также. Оказалось — вкусно.
* * *
На обратной дороге сирена зацепила тросиком крупного тюленя. Не убивая, довезла его до дома.
Тюлень всю дорогу беззвучно верещал, дергался и извивался, почему-то доставляя ей удовольствие.
— Зачем он тебе, живой? — заступился за тюленя Сергей. — Добей!
— Не скажи, — недовольно ответила сирена. — Свежая печень и желудок — это и лакомство и лекарство. А яички — это страшный деликатес. Нам просто повезло, что он так близко подпустил нас.
И уже на кухне, пристегнув ремнями живого тюленя к разделочному столу.
— Надо вырезать член и яички — это большое лакомство, — объяснила она свои действия.
— Так добей его, что-ж с живого?! — воскликнул Сергей, не в силах выдержать разумный детский взгляд животного, полного боли и мольбы.
— Нельзя, — отрицательно покачала сирена головой. — В том-то все и дело — вырезать надо у живого. Иначе не так вкусно будет.
Сергей только отвернулся.
— Я смотрю, хорошая у вас жизнь, в твоих краях, — скривилась она, вонзая нож, и визг животного больно ударил по ушам, и еще больнее — по сердцу.
И Сергей поспешил скрыться в дальних помещениях.
* * *
Закрывшись одеялом, Сергей старался уснуть, а из головы все не выходил взгляд «тюленя» и его затяжной визг. Впрочем, а ты сам чем лучше? — одернул он себя. — Ее-то действия жизненно необходимы — лекарство, лакомство, это редкость — понять можно. А ты-то сам? Убил людей Дрейпера, пытал самого Дрейпера… Спал с женщинами из-за корысти, обманывая их… Давор в конце-концов… Интересно, поняла бы меня сирена? Осудила? Впрочем, Сергей понял — рассказывать ей про это он точно не будет.
