— Ты не чудовище, Наги-чан, — будто прочитав мои мысли, произнес Орочимару. — Ты джинчурики.
— Ага, — на автомате кивнула я, но мои мысли крутились вокруг двух слов: Я монстр…
— Выдвигаемся. Мы прошли лишь малую часть. Наги-чан, снимай барьер.
Я кивнула, но не сдвинулась с места.
— Наги-чан, ты меня слышала?
— Да…
— Наги-чан!
— Хай!
Я очнулась от своих мыслей и пошла к краю барьера.
— Искусство фуиндзюцу: барьер, снятие. Кай!
Барьер пал, а я пошла, собирать печати. Их нужно лишь немного обновить и можно использовать снова. Когда все печати были собраны, я присоединилась к каравану. Тора-кун шел рядом со мной, но я ощущала, что он меня боится. Боится, что я нападу.
— Наги-чан, что тебе снилось? — его неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть и посмотреть на него. — Почему ты так вырывалась, когда сенсей пытался тебя разбудить?
— Не знаю, но отчетливо помню единственную эмоцию.
— Какую?
— Страх.
Тора ненадолго замолк, а я боялась просто вспомнить то, что видела.
— Так что тебе снилось?
— Я видела тень.
— Тень? Ты испугалась тени?
— Нет, не тень была страшна. Было страшно видеть на этой тени шаринганы. Даже на руках тени были шаринганы. И эти самые руки тянулись ко мне.
— Но зачем?
— Да, ты, наверное, не знаешь. В ту ночь, когда Девятихвостый напал на Коноху, им кто-то управлял с помощью шарингана. И нет, это был не клан Учиха. Они не замешаны в этом, я уверена. В ту ночь тот, кто управлял Лисом, смог взять меня в заложники и потребовать от Минато-сана, чтобы он отдал джинчурики. Минато-сан колебался, а человек в маске приставил ко мне кунай. Когда у него кончилось терпение, он возвел кунай над моим правым глазом и провел вниз. Я лишилась правого глаза в ту ночь.
— Поэтому ты носишь повязку на правом глазу? У тебя там шрам?
— Да, и из-за этого тоже. Минато-сану удалось победить нападавшего, а Кушина-сан попросила Сарутоби-сама, чтобы мне пересадили глаз человека в маске. Его глазом оказался шаринган, клан Учиха не возражал, чтобы глаз пересадили мне. Я ношу повязку не только из-за шрама, но и из-за шарингана.
— Так значит, та тень из твоего сна тянулась не просто к тебе, а к твоему правому глазу?
— Выходит, что так. Тора-кун, прости меня, что я едва тебя не покалечила. Я не могла проснуться сама, и я благодарна, что вам удалось меня разбудить.
— Не забывай, малявка, что это я тебя разбудил, — вмешался Курама со своим самодовольным тоном, и я поморщилась.
— Почему ты не помог мне проснуться раньше? Почему допустил, чтобы я пролила кровь наставника?! Почему допустил, что я едва не покалечила своего друга?!
