— Все настолькоужасно?
— Ну, если у вас попаданки из другого мира не вызывают удивления, то все не так плохо, да. Все совсем не плохо, — покачала я головой, приложив большой и указательный пальцы к подбородку и посмотрев на охеревшего от такого заявления Лиса.
— Кто ты такая, мелочь?! И не советую тебе врать мне, а иначе я выберусь и сожру тебя, малявка!
— Хорошо-хорошо, — подняла я руки, признавая поражение и призывая успокоиться. — Раз ты так хочешь, то я все тебе расскажу. Я… Бонд, Джеймс Бонд.
С минуту я стойко продержалась с серьезным лицом, но потом меня прорвало и, как мне кажется, заржала я крайне неприлично.
— Г-р-р-р, я порву тебя на части, мелочь!
— Все, ха-ха, все… Фух, ну и ну. Давненько я так не смеялась. Хах, да не дуйся ты, скажу я тебе, кто я. Мое имя сейчас Наги Узумаки, но до этого я была Соколовой Анастасией, студенткой первого курса медицинского института имени Склифосовского. Признаюсь, была задротом и просто конченной анимешницей. Могла днями не спать, чтобы посмотреть аниме полностью за один присест. Все, теперь можешь смеяться.
Я посмотрела на Лиса и меня снова чуть не пробило на ха-ха. У Лиса было такое выражение, будто он только сейчас узнал, что у него есть хвосты, а земля круглая и вращается.
— Что, тебе не смешно? Круто, я теперь еще больше хочу тебя в друзья! Все, кому я говорила, что я задрот и анимешница, смеялись и уходили от меня куда подальше. Хотя ты не сможешь выйти при всем своем желании…
— Ты это серьезно? — наконец Лис пришел в себя и снова посмотрел на меня. — Хотя уже вижу, что ты действительно не от этого мира. Ты выражаешься и выглядишь по-другому. Почему ты здесь и как сюда попала?
— Хотела бы я знать, почему я здесь. А на счет, как я сюда попала… — я помрачнела, вспомнив тот день и свою смерть. — Я просто умерла, хе-хе.
— Что в этом смешного?
— Что?
— Разве люди не грустят, когда умирают? Разве у тебя не было родных? Разве не было тех, кого ты любила?
— Были и родные, и те, кого я любила, — ответила я чуть погодя, смотря в сторону, — но это уже ничего не значит, Курама. Я не смогу к ним вернуться. Я отчетливо помню, как сестра успела выбраться, а когда я начала выбираться, лифт рухнул вниз, сминаясь с такой легкостью, будто не железный, а сделан из пластика или алюминия. Я помню, как ломались мои кости. Я помню, как осколок ребра проткнул легкое. Я помню, как кровь хлынула горлом, и я захлебнулась ею же. Я помню, как в глазах потемнело, а сердце стало останавливаться. Я все это помню, Курама, и я искренне хочу, чтобы кто-нибудь стер мне воспоминания, чтобы мысли о том, что я бросила там свою младшую сестренку, родителей и парня, которому я так и не призналась, больше не терзали мое сердце. В голове я вновь и вновь проживаю то утро. Я знаю, что будет дальше, но ничего сделать не могу.
