— Верю, — серьезно ответил дракон, и мы оба надолго замолчали, каждый думая о своем.
Заухала сова. Небо вызвездило. Далеко, в стороне балки, ввысь полился дым.
— Костры жгут? — спросила я ради того, чтобы хоть что — то спросить. Молчание чесало мне нервы почище пуходерки.
— Так Сейринк же сегодня.
— А что за Сейринк? — решила я просветиться.
Как выяснилось из рассказа Брока, Сейринк — исключительно человеческий праздник. Поэтому меня поначалу не насторожило то, что дракон говорит о нем с презрением. Ну веселье и веселье.
Я по наивности ожидала, что это что — то вроде купальской ночи: костры, венки, хороводы… Нет, все перечисленное тоже было, вот только «банкет» оказался с продолжением. В одну из самых темных летних ночей девки с парнями прыгали через костер. А потом незамужние водили танок, купались, песни пели, пили маковое молоко и убегали в лес. А парни — за ними. А там уж кто какую поймал — та и его. Или те его — это уж зависит от шустрости «бегуна».
Когда Брок закончил, я лишь сглотнула. Вот тебе и праздничек.
— У вас, у людей есть и другие развратные обычаи. Например, кнесс может взять свою молодую жену первый раз на глазах своих воинов. Или вот еще праздник ….
Потрясение было настолько сильным, что даже печень предложила выпить. Вот только под рукой не было ничего, кроме жбана с молоком, который всучила мне Бажена. Я открыла крышку и сделала большой глоток. То, что это ни разу не молоко поняла в секунду.
Голова закружилась, ноги ощутили небывалую резвость. Захотелось бежать, смеяться, радоваться звездам и луне. А потом я посмотрела на Брока.
— А ты красивый, — слова сорвались сами собой. Я выдохнула их чуть хрипло.
По телу разлилась истома. «Наркотик», — была обреченная мысль. А потом стало уже все равно. Лишь ощущение, что я лечу в какую — то бездну, туда, где единственное спасение — поцелуи, терзающие губы и прикосновения, танцующие на коже. Дурман, что туманит разум и оголяет чувства, инстинкты.
Брок вырвал у меня из рук жбан, отхлебнул и резко выплюнул.
— Кереметь тебя раздери. Маковое молоко.
А потом, как сквозь пелену, до слуха донеслось: «Так вот почему Йона сорвало». Мне же было безразлично, от чего там снесло крышу блохастого. Здесь и сейчас был Брок, и я потянулась к нему.
Все происходило как во сне. Он вновь оттолкнул, я снова прижалась. А потом впилась в его губы. Сильно, без намека на нежность. Сама. Дракон закаменел.
Запустила руку в его волосы, целуя, рыча, вновь целуя. Я хотела всего и сразу, словно были до этого века ожидания. Брок пытался поймать мои руки, увернуться. И это раздражало. Неимоверно злило.
