— Твою ж… за что? — только и выдохнул он сквозь зубы.
— Зато я защитила тебя, — дракон все еще лежал подо мной, правда, уже перестал крутиться и изображать угря, нашпигованного хреном и перцем.
— Защищала… — подозрительно начал Брок.
— Да. От твоих кошмаров. Tы вопил почище нашей верстальщицы Айзы Ооржак, которой статью принесли за час до сдачи номера в печать. А она, скажу тебе, сущая гарпия с луженой глоткой, — ляпнула я, вспомнив журналистскую бытность.
— Как орут гарпии-верстальщицы, я не слышал, но вот чарующую песнь могильной гарпии как — то довелось. — матерное шипение в голосе Брока неохотно уступало место досаде — Знаешь, сначала она заманивала доверчивых путников на погост, где и нападала со спины, вгрызаясь в шею… Оттого не пойму, о каких ты воплях? Кстати, а что такое статья и зачем ее совать в печень?
— Сдавать в печать, — я машинально поправила дракона и спохватилась: — Не увиливай! Ты так орал и метался, что мне жутко стало.
— Поэтому, чтобы тебе не было страшно, ты улеглась на меня сверху? — поддел дракон.
— Ни на кого я не… — начала и осеклась. Да этот ящер форменно издевается!
Теперь я основательно разозлилась. А если учесть, что даже кровь во мне течет отрицательная, чего уж говорить о характере… В общем, дракон попал.
— Конечно. А ещё решила воспользоваться случаем и твоей беспомощностью, чтобы над тобой надругаться.
Лицо Брока вытянулось от изумления, но меня уже понесло.
— Да, может, я, разузнав, что рядом со мной цельный ящеристый энг, решила от него сразу родить бастарда и получить обеспеченную жизнь на этой твоей твердыне. Надо то всего ничего — забеременеть. И не важно, что через штаны и юбку. Ведь на каждом твоем головастике наверняка стоит знак качества, и по этой причине отцовство тебя подстерегает чуть ли не на каждом углу. Так что да, на твою грудь я улеглась с единственной этой целью.
Всю эту тираду я выпалила в оторопевшего Брока, у которого желание поддеть явно упало и закатилось за плинтус. Вообще, заметила, что едва мужику напоминаешь о возможных последствиях его действий, которые через девять месяцев облачаются в памперсы, как даже у самых сильных и брутальных мачо сразу все падает.
— Пожалуй, все-таки прав был мой наставник, говоря, что для собственного душевного равновесия с девой тактичным стоит быть всегда, — спустя минуту нашелся Брок.
— Тактичным — в смысле вовремя прикинувшимся слепым, глухим и вообще дураком? — невинно уточнила я. В душе все ещё бушевала злость, нашедшая выход в ёрничестве.
