— А меня можешь называть Лексой.
— Брок, — неожиданно буркнул месье Какхочешь.
«Ну Брок, так Брок», — здраво рассудила я. Имя ему шло. Такое же сильное, уверенное. Раскат грома, не иначе. Да и хозяин ему под стать: высокий, широкий в плечах, с прямой спиной, с черными волосами, что спускались чуть ниже лопаток и были заплетены с боков в косицы — на эту картину я любовалась вот уже битый час.
Ноги устали, горло пересохло и саднило. Неимоверно хотелось пить, но я упрямо топала следом за провожатым, думая, о чем бы ещё спросить. Все же журналисты — до последнего вздоха журналисты.
Комариное воинство кружило над моей головой, намекая на фуршет. Обеденный стол в моем лице отмахивался, а иногда и отправлял в мир иной самых наглых. Наконец я не выдержала и взмолилась:
— Брок, подожди.
— Чего еще? — недовольно буркнул дракон, разворачиваясь ко мне всем телом.
— Дай передохнуть, я сейчас сдохну.
На что этот ящеристый гад тут же нашелся с ответом (а ведь когда его спрашивали — слова клещами приходилось тянуть):
— Не переживай. В случае, если ты умрешь, я все равно выполню клятву и дотащу твое тело до ворот крепости Верхнего предела.
— Мы уговаривались о живой и невредимой, — напомнила я, с кряхтением, точно старая бабка, опускаясь на валежину.
Брок недовольно поморщился. Я же возрадовалась, что сумела так точно сформулировать свою часть договора. Ноги все никак не желали отходить, в отличие от языка, который толком-то и не устал. Потому у меня уже вертелся на его кончике очередной вопрос. Но прикусить мускул, сравниваемый у некоторых с помелом, я не успела.
Дракон же, видя, что его «обуза» вставать пока не собирается, сгрузил поклажу на землю и сам присел, вытянув ноги.
Ровно в этот момент с моего языка и сорвалось:
— Слушай, Брок, а там, под елкой, что это было? Ты сначала выглядел таким… — я замялась, подбирая точное слово. «Чудаковато» прозвучало бы обидно, а потому я охарактеризовала его исключительно по-девичьи: — милым….
Закрепляя эффект, похлопала ресничками и смущенно улыбнулась.
Дракон вздохнул.
— Просто я притворялся, Лекса, — мое имя в его устах прозвучало как-то непривычно. Холодно. Отстраненно. — С вами, людьми, обман всегда срабатывает. Вы отчего-то не желаете верить правде. Впрочем, и говорить оную — тоже. Оттого-то и подумал, что если притворюсь безобидным чудаком, то будет проще договориться. Но не вышло.
— Если бы до этого не видела тебя в шкуре и с крыльями, то могло бы и сработать, — чуть льстиво заверила я его.
