Буквально один выдох — и клетка разлетелась вдребезги, явив миру не поджарого брюнета в заскорузлой рубахе и грязных штанах, а здоровенную крылатую ящерицу. Тварь тут же решила наглядно убедить всех, что она не просто рептилия с лопастями, но и продемонстрировать остальные свои технические характеристики, как то плевание огнем и удар шипастым хвостом. По итогам демонстрации этого аппарата со струей пламени, идущей из ротового раструба, я точно определилась с зоологической классификацией животинки — дракон.
К счастью, я оказалась как раз за этой милой тварюшкой, отгороженная ее тушей от воинов, о чем ни капли не жалела. А потом увидела и свой балласт почетного марафонца: вертел с мясом. Ужом скользнула за добычей, пока дракон споро прожаривал свою бывшую охрану.
Я философски решила, что когда мужчины выясняют отношения — женщине лучше молчать. А если молчать она не может — жевать. Поскольку ни дракон, ни кмети девочками не были от слова совсем, то, следовательно, мне не стоит мешать серьезному диспуту на мечах, стрелах и копьях с одной стороны и уменьшенной версией работающего ракетного сопла — с другой.
Тихонечко отползла к краю поляны, не забыв прихватить с собой вертел. Пусть мясо на нем уже изрядно повалялось, я не сомневалась, что зверский голод — это лучшая из специй, и она сделает грязноватый уворованный кусок невероятно вкусным.
Едва оказавшись под пологом леса, у тех самых кустов, где начала вертелозахватническую эскападу, я подхватила куль со своими пожитками и припустила во всю прыть.
Впрочем, мне хватило ума держаться некоего подобия направления: я старалась, чтобы тракт совсем уж не исчезал из виду. А то, боюсь, что потеряйся я в местных лесах, плутать мне до самой смерти. И искренне надеяться, что та не будет долгой: голодные волки, рыси, да и медведи быстры на расправу.
Выдохлась быстро, и до самой кромешной темноты просто брела. А потом, выбрав одну из елок, уселась под ее разлапистыми ветками и внимательно осмотрела собственную добычу.
Ела медленно, стараясь тщательно пережевывать, причем не только пищу, но и события вечера. А поразмыслить было о чем.
Получалось, что я сама, не знамо как освободила преступника. Из оброненной драконом фразе про нападение следовало, что тут то ли идет, то ли едва закончилась война. А крылатый огнедышащий агрегат, выходит, пленник. Правда, уже бывший.
Помимо прочего на задворках сознания скреблась мысль, которую я старательно гнала: главный в отряде в разговоре с узником упоминал о кнёссе Верхнего предела. Похоже, это тот самый ферзь, которому и надо передать мою печать.
