Отбросив эмоции, попыталась рассуждать трезво. Если должен пожаловать этот Вьельм, значит, мы на парящей твердыне, земле драконов. Судя по всему — в тюрьме или просто под охраной двоих стражников.
Умар, напоровшись на кулак, не смог ответить встречным хуком. Скорее всего — скован, как и мой несостоявшийся киллер, как и я. Но если нас троих уравняли, связав руки всем без разбору, значит, с Броком что-то случилось.
Дракон просто не мог оставить меня рядом с тем, от кого, собственно, и спас. Или Брока посчитали предателем, и он тоже связан, только без сознания? Похоже, все же придется подать признаки жизни.
Я уже было собралась протяжно застонать, когда курильщик, вздохнув, протянул:
— Схожу я за ужином, что ли. Ноги разомну. Покарауль тут этих троих. Хотя, может, уже и двоих. Девка-то сколько веретен уже валяется бревном и даже не шелохнется. Может, издохла?
— Сейчас проверю… — отчего-то воодушевился звонкий тенорок.
— Проверит он, — добродушно пропыхтел бас. — Ты смотри, вырез особо усердно-то не проверяй. Там змеюка. Хоть и железная, а выглядит как живая. Может, оберег какой.
Из этого короткого диалога я поняла две вещи. Первое — Брока рядом нет, и второе — меня уже один раз облапали.
Подкованные сапоги застучали по камням. Судя по всему, старший из стражей пошел-таки за ужином. Обладатель тенора остался один. Минута-другая, и я услышала, как кто-то приближается ко мне.
Ехидные понимающие смешки, раздавшиеся оттуда же, откуда еще недавно звучал голос моего киллера, шмыгающий вдох, будто кто — то втягивал сочащуюся кровь из разбитого носа — вот тот аккомпанемент, что сопровождал приближение ко мне юного стража.
Он остановился совсем рядом. Присел.
Я почувствовала, как чуть холодные пальцы коснулись моей шеи, нащупывая жилку.
— Не туда руки тянешь, надо сразу под юбку, — все же черноглазый не удержался.
Пальцы замерли. А парень, похоже, ещё не столь испорчен… Хм. Может, самое время очнуться и состроить недотрогу? Хотя, судя по обстановочке, стройматериалы у меня на руках явно не те. Да и роль коварной соблазнительницы навряд ли удастся с блеском.
Пальцы стража явно не тонкие, грубые, привыкшие держать сталь, а не стило. Воин.
Мои ресницы дрогнули. Я вздохнула чуть глубже, чем до этого, и медленно открыла глаза. Постаралась придать лицу выражение мечтательной полуулыбки. Признаться, больше всего этому мешала боль в руке, острые камешки, что впивались в лопатки, и затекшие ноги, которые начало нещадно колоть. Но я старательно изображала принцессу, проснувшуюся поутру на мягчайшей перине и пребывающую в ангельском настроении.
