Началась война.
Ящер закончил говорить и продолжил смотреть немигающим взглядом в сторону огня. Я же своей журналистской печенкой чуяла, что сказанное Броком лишь вершина айсберга. Но у кого можно выведать все остальное? Блуждающий взгляд наткнулся на шкуру, который усердно подбивал клинья к Ярике. Вот уж неугомонная натура, решившая, что оборотней в этом мире мало и нужно срочно увеличивать их поголовье.
Блохастый вовсю увивался вокруг девушки и не подозревал, что я не хуже таежного клеща нацелила на его шкуру свои репортерские жвалы.
Ночь наступала медленно, но неотвратно. Наконец, когда почти круглая желтая ноздреватая луна зависла в зените, все, кроме караульных, уснули.
Йон и еще трое стражей должны были охранять покой обозников до часа волка — времени самого темного, когда предрассветные сумерки ещё не прорезал отсвет розовой кромки восходящего солнца, а ночная тишь словно сжалась и загустела в предчувствии, что ее срок на исходе.
Я дождалась, пока дыхание Брока выровняется, а лагерь погрузится в сон. Повременила ещё полчаса и потом начала изображать бессонницу.
Играла старательно на бдящую публику. Наконец, решив, что зевков и потягушек достаточно, встала и двинулась к оборотню. По дороге обо что-то запнулась и, падая, инстинктивно выставила руки. Ладони сразу же выпачкались в чем-то жидком. Чертыхаясь, я встала, отряхнулась и двинулась дальше, костеря про себя любителей разбрасывать плошки с водой посреди дороги.
Похоже, что сегодня был вечер бесед. Пусть так. Главное, чтобы за этими разговорами я сумела узнать всю правду.
У догоравшего костра шкура перешучивался с одним из охранников. Остальных видно не было. Эти двое вели разговор о возвышенном и вечном, а если проще — трепались о нас, женщинах.
— Слушай, Йон, я вот никогда не понимал девок. Им говоришь пошли — а она жмётся и только твердит: «Нет-нет». А если отступишься, согласившись с ее этим «нет», смотрит так, словно смертельно оскорбил и все же на сеновал идти надо было…
— А это завсегда так, — глубокомысленно изрек оборотень, — Я тоже чем больше пытаюсь их уразуметь, тем меньше понимаю. Единственное, в чем я точно убедился: принять дев такими, какие они есть, способна только земля.
— Ну да, тверди все едино: что баба, что мужик, что мрак и пепел, что дохлый дракон.
Я вступила в круг света, заставив сторожей технично свернуть научно — философский диспут.
— Чего тебе не спится? — по праву знакомца вопросил оборотень, как-то подозрительно кося глазом.
