– Собирайся, – сухо скомандовала мама, провожая спину врача тоскливым взглядом. – Тебе помочь?
Я осторожно протянул руку к вещам, висящим на спинке стула. Боль немного отступала, заржавевшие за ночь мышцы потихоньку расхаживались.
– Просто дай мне одежду, – попросил я и добавил в ответ на мамино вызывающее бездействие: – Пожалуйста.
Глубоко вздохнув, она выполнила мою просьбу и потерла веки.
– Ты не думай только, что тебе одному тяжело, хорошо? – сказала она уставшим голосом.
– Не думаю, – подтвердил я покорно.
– Нет, серьезно, – вскинула мама голову и сморгнула пару слезинок. – Ты можешь себе представить, каково мне сейчас? Школа, соседи, врачи… Всем надо что-то объяснять. Как будто так сложно хоть раз просто оставить меня в покое!
– Мама…
– Вот! Всем постоянно что-то надо от меня! Эльвира, а что случилось? Эльвира, а где Адам? Эльвира…
– Мама, я застрял, – выдохнул я из-под ночнушки, которую так и не смог стянуть через голову.
– Ой, – спохватилась мама и быстро сдернула ее с меня.
Я опустил руки и почувствовал, что наэлектризованные волосы встали дыбом. Мама посмотрела на меня и наконец улыбнулась более-менее искренне.
– Ты выглядишь как птенец, вывалившийся из гнезда, – посмеялась она и провела ладонью по моей голове.
– Спасибо, – криво улыбнулся я в ответ.
Мама аккуратно сложила больничную ночнушку на коленях и грустно погладила ее.
– Прости, Дася, – проговорила она наконец тихо.
От удивления я перестал дышать. Мама кивнула пару раз сама себе и повторила:
– Прости…
Она явно собиралась продолжить мысль, но не смогла с непривычки. Мне же этого было более чем достаточно. Это было гораздо больше, чем я ожидал. Что было, конечно, не особо сложно, потому что не ожидал я вообще ничего. Но тогда мне показалось, что я стою на пороге какой-то новой жизни. Я готов был броситься маме на шею, зацеловать ее, но сдержали ноющие кости.
– Мир? – осторожно предложила мама.
– Мир! – засиял я.
– Тогда идем домой?
– Идем!
Совместными усилиями мы натянули на меня одежду и собрали немногочисленное имущество с тумбочки.
– Барон! – спохватился вдруг я.
– Что-что? – не поняла мама.
– Моего соседа больше нет!
– А, этот старик, – посмотрела мама на пустующую койку. – Слышала, как медсестры ругались сегодня утром, что он просто взял и пропал ночью. Просто ушел, и все! И как он пробрался мимо охраны?
Будучи немного знакомым с особенностями характера Барона, я нисколько не удивился такому повороту, но тем не менее немного расстроился. Я сам не знал, как представлял наше прощание, но, по крайней мере, мне казалось, что оно должно состояться – в той или иной форме. Я досадливо пожал плечами и перевел взгляд к окну. На подоконнике лежала муха, топорщась сухими лапками вверх. В груди что-то остро сжалось, и в глазах защипало.
