Он им всё закусывал, от пива до коньяка. Я сначала смотреть не мог на такое кощунство. А потом привык. А когда узнал, что без гематогена алкоголь на вампиров вообще никакого действия не оказывает, даже проникся.
– У тебя вампиров в роду не было? – продолжал мой гость.
Я помотал головой. Откуда я знаю? Наша страна такое вытерпела, что сейчас не все в курсе, кто были их родители, не то, что деды и прадеды.
– Не знаю, – говорю. – Может, я вообще орк какой-нибудь.
– Будь ты орк, я бы тебя к себе близко не подпустила, – это уже Эля включилась.
Она текилу не пьёт. Вообще, кроме сухого, ничего не потребляет, да и то какое-то не наше. Я как-то попробовал – так, вкусная водичка. Вообще не вставляет.
– Так, может, ты и не человек вовсе? – настаивал Август.
Очень ему, видать, не хочется неправым оказаться. Он ведь утверждал, что человеку не обогнать вампира, вот и цепляется за соломинку.
– Человек, – отвечаю. – Стопроцентный. Только деревенский. А мы упрямые.
После этого вечера от вампирского снобизма и следа не осталось. Август наоборот, оказался общительным и очень компанейским парнем, хоть и двухсот лет от роду, как я случайно узнал.
А потом настала самостоятельная.
Мы рядком стояли возле двери в незнакомый ранее кабинет. Только что туда вошла первая студентка, та самая лусута Далира. Следующий переминался с ноги на ногу в ожидании.
– А что это вы здесь замерли? – к группе незаметно подошёл Валентин Петрович.
Ребята загалдели, наконец кто-то высказал общую мысль:
– Нам велели по одному заходить в этот кабинет. Вот, стоим, ждём, пока Далира выйдет.
– Не ждите, – усмехнулся преподаватель. – Велено по одному заходить, вот и заходите.
Студенты переглянулись, и в дверь ввинтился следующий.
Когда очередь дошла до меня, все уже входили спокойно, как в автобус. Нырнул за дверь и я. Сначала меня окутал густой, руки не видно, туман, но я сделал ещё шаг и оказался в самом начале дорожки, сложенной из бесформенных каменных плит. Она вела куда-то вперёд и терялась в белой дали. Вокруг ничего не было. Вот вообще ничего. Даже тьмы. Смотришь в пространство неопределённого цвета, и ясно – нет там ничего. Я сделал шаг в сторону и непонятным образом очутился на той же самой дорожке. Развернулся и увидел на месте двери плоскую гранитную плиту, похожую на обелиск. Потрогал. Настоящая. Попытался заглянуть за неё, но сколько бы шагов ни сделал, так и стоял в начале дорожки. Ничего не оставалось, кроме как идти вперёд.
