И он отпускает – прямо с высоты. Отсюда земля с овчинку. В ушах воет от скорости.
Нет, я не хочу умирать. За что?! Я же нужна живой. А потом – накрывает пофигизм: разобьюсь, умру здесь и появлюсь там, рядом с папой и Филом. Где всё в порядке, и ангелы – светлы и без драконьих морд.
Но как же страшно, чёрт!
Папочка, папуля. Прости!
Бэзил ловит меня почти у самой площадки. Бетонной, кстати. Приложилась бы об неё дай боже, отскребали бы всем шелтером.
Бэзил опускает бережно и придерживает, когда пытаюсь завалиться набок.
– Нужно как можно скорее активировать силу сильфиды. Поэтому так радикально.
Тихо, виновато и заглядывая в глаза, но дальше – всё-таки строго, чтобы не расслаблялась:
– Я буду повторять это вновь и вновь, пока вы не расправите свои крылья. Поэтому в ваших интересах сделать это быстрее.
Хватаюсь за его форму, зажмуриваюсь и мотаю головой.
– Я не могу.
– Вы сделали однажды, сможете и ещё раз.
– Была экстремальная ситуация. Та тварь чуть не убила вас!
Он почему-то замирает, смотрит вниз и судорожно сглатывает.
И я впервые наблюдаю, как человека трясёт от невысказанной благодарности.
Самой очень нервозно. Бормочу, уткнувшись ему в грудь:
– У меня не выйдет.
– Должно.
Мягко, просяще, но настойчиво. Проводит рукой по спине, успокаивает, подхватывает – и вновь в небо.
Второе, третье, десятое падение.
Страх, крик, ненависть, мольба:
– Пожалуйста, ну пожалуйста. Я не могу.
– Ты и не стараешься, двоедушица.
Куда девалось тепло? Сжимает плечо до хруста, полыхает синем пламенем из глаз, вот-вот испепелит.
– Стараюсь. Очень стараюсь.
Уже колотит, понимаю, что очередного падения не выдержу.
Пусть бы уже не ловил, всё бы кончилось враз.
На пятнадцатый – закрываю глаза и отдаюсь падению. Люди веками хотели летать. А я ведь лечу. Этим надо наслаждаться.
Меня обнимают за талию нежно, но властно. Тянут к себе. И я тону, растворяюсь, гибну в поцелуе.
Таком страстном и трепетном одновременно.
Таком прекрасном.
Моём первом.
И пропускаю тот момент, когда открываются крылья.
И тогда Бэзил обжигает дыханием возле уха:
– Уже не держу.
И распахиваю глаза. Позволяю себе смотреть, чувствую их. И лечу по-настоящему. Уже не вниз. А и в сторону, и вверх, и кувыркаясь. И смеюсь, смеюсь.
Это так чудесно – летать. Он берёт меня за руку, мы парим вместе, катаясь на струях воздуха, выделывая кульбиты, наслаждаясь полётом.
Приземляемся тоже вместе и плавно.
Звёзды уходят из его глаз, улыбка сползает с губ, и нет моего ангела, только хмурый и серьёзный инспектор-дракон.
