– Привет.
Голос вырывает меня из раздумий, заставляя нервно озираться в поисках его источника. Вообще тут можно ждать чего и кого угодно, однако на этот раз по ту сторону огня стоит знакомый мне пижон в шляпе и длиннополом белом плаще. Я разочарованно вздохнул.
– Ну, извини, – развел руками тот, правильно истолковав мой вздох, хотя он вроде же бог, так что ничего удивительного.
– Чего тебе? – буркнул я, усаживаясь по-турецки на землю.
– Мне? – удивился он. – Да ничего, просто поболтать зашел.
– Угу, вот так мимо проходил и заглянул на огонек.
– Почти, – улыбнулся мой собеседник и, окинув меня прищуренным взглядом, добавил: – А вы, батенька, наглец, знаете ли, так со мной разговаривать, я ведь бог все-таки.
– И что? – Я равнодушно пожал плечами, хотя внутри – словно натянутая струна и поджилки трясутся, но пресмыкаться не собираюсь. К тому же мне этот тип не нравится. Сам не знаю почему, но по какой-то причине его физиономия вызывает у меня стойкую неприязнь.
Он нахмурил брови.
– Что? А вот щелкну пальцами, и от тебя только кучка навоза останется, а потом возвращу к жизни, и снова щелкну, и так, пока вежливости не научишься.
– Давай… – махнул я рукой, хотя в душе точно все оборвалось, ибо нутром чую, что может, причем может и кое-что похуже. – Давай, только все равно на колени бухаться не собираюсь и тебе хвалу возносить не буду, к тому же вера у меня другая.
– Вера? – Он грустно усмехнулся. – Это какая? Ты в храме-то когда последний раз был, смертный? Вера…
– Храм – это не главное, – буркнул я.
– Возможно. – Глаза бога вдруг полыхнули гневным огнем. – Только это ничего не меняет. Твоя-то ВЕРА где?!
Я непонимающе посмотрел на бога, смотрящего на меня с каким-то презрением, и вдруг, к своему удивлению, почувствовал глубокий стыд. Действительно, с верой-то у меня было как-то трудновато, впрочем, как и у многих в нашем суетном мире. Наш век – это век скоростей и движений. Мы постоянно куда-то торопимся, бежим, все делаем на ходу. На ходу решаем проблемы, на ходу любим, на ходу заводим детей, на ходу верим, и нет у нас времени остановиться и, оглянувшись, задуматься. А если, не дай бог, такое время находится, то, окинув взглядом свою жизнь, свои поступки, свои деяния, – ужасаемся и сломя голову вновь бросаемся в круговорот событий, чтобы забыть тот краткий миг просветления, миг веры. Ибо если ОН все же существует, то стыдно, а если нет, – горестно и одиноко.
– Давай о религии не будем, – бросил я, отводя взгляд.
