Позиция Жана Тэнгли говорит нам не только о независимости современного художника, но и о связи между искусством и властью. Эта широкая тема охватывает произведения разных видов искусства, и в особенности портреты и фотографии. Мы рассмотрим тему культа личности и подумаем, какие изобразительные средства позволяют передать или разрушить ореол власти и славы. Замечание Тэнгли указывает на взаимосвязанные вопросы, которые я хотела бы обсудить: о могуществе художника и его покровителя, а также о господстве искусства и о художественном творчестве как средстве выражения власти.
Для того чтобы уяснить связь искусства и власти, полезно рассмотреть, как оно играет роль идеологии. Это позволит нам отойти от кантовской эстетики, о которой мы говорили в главе про разум, и по-новому взглянуть на художественное творчество. Философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831) одним из первых ясно обозначил связь искусства и идеологии. Мне бы не хотелось здесь продираться сквозь дебри его учения, равно как и его последователей. И всё же было бы полезно обрисовать пару общих идей о том, как действует художественное произведение и в чем назначение его чувственной формы. Гегель считал очень важным рассматривать произведения в более широком контексте, а именно с точки зрения истории и развития. Кроме того, он подчеркивал необходимость тщательного изучения самого объекта для полного понимания его смысла. В связи с этим он предположил, что в искусстве имеет значение не только форма, ценимая знатоками. К одному только, пусть и заслужившему высокую оценку, внешнему виду всё не сводится. Это утверждение позволяет нам не только лучше понять связь искусства и власти, но и уменьшить значение эстетики в интерпретации художественного творчества, отделить произведение от мастера или покровителя и посмотреть, как оно действует само по себе.
Гегель подводит нас к идее прогресса. Философ считал, что общество отражается в формах искусства, которые производит. В этой идее проявляется его понятие духа времени, согласно которому художественное произведение служит индикатором настроений социального, политического и культурного слоя, в котором оно создано. Мы уже сталкивались с этим в разделе «Кровь что вода» в случае с «Клятвой Горациев» Давида (рис. 35). Античная история вновь обретает жизнь в живописи французского неоклассика. При этом цель картины – выразить социально-политические идеалы Франции конца XVIII столетия, опираясь на авторитет древних римлян.
