Валентина. Вы хотите сказать — эмигрировать?
Петр. Да.
Валентина. Это всегда казалось мне трусостью. Сдаваться — это трусость. В конечном итоге все сводится к такому выбору. (Неожиданно указывает на картину, стоящую на стуле в другом конце комнаты). Вот картина, которую, как нам говорят, оставил в своем завещании какой-то аристократ. И его последней волей было отправить это полотно домой, в Россию. А он ведь уехал аж в девятнадцатом году! (Смеется).
Петр. Я не знаю, не мне судить, я об этом никогда не думал — да и к чему мне? Но вам, с вашим прошлым…
Валентина. Нет, конечно, нет. Я прожила несчастливую жизнь, это я могу вам твердо сказать. Но если бы я поступила трусливо, то тоже была бы несчастлива. (Качает головой.) Наша жизнь определяется тем, чего нет, тем, что не происходит, теми местами, где нас не может быть. А мы постоянно думаем о себе. Я! Я — то, я — это! Я так решила. Бесконечное я, я, я все под себя подминает, все собой затмевает. Какая самодраматизация! Жизнь превращается в крестовый поход, в котором мы противопоставляем себя всей России! С одной стороны — огромная страна, многие тысячи километров. А с другой — Я подумала и Я почувствовала… Неравный поединок. Такое самовыпячивание казалось мне неправомерным. И надуманным. И даже рискованным. …А потом сидеть пить вино или разводить лошадей и все равно мечтать очутиться где-то в другом месте! (Пауза). Я никогда не была коммунисткой. И я знаю, что у нас тут происходило все эти годы. Я и теперь не коммунистка — с чего бы? Но я сделала свой выбор.
Петр. И он оказался правильным?
Валентина. Понятия не имею.
Молчание.
Софья. Петя, пожалуйста, оставь нас с мамой.
Петр. Что? А-а, конечно, пожалуйста.
Софья. Петя! Ну, я прошу тебя. Нам с ней надо поговорить.
Петр. Хорошо, хорошо. (Выглядит расстроенным). Что, сейчас?
Софья. Да, сейчас.
Он все не уходит.
Петр. Когда я тебя увижу?
Софья. Что?
Петр. Когда мы увидимся? Мы же не договорились.
Софья. Ах да, конечно.
Петр. Ну и когда мы…?
Софья. Это обязательно сейчас делать?
Петр. Да, лучше сейчас.
Софья. Прости, я плохо соображаю. Сам решай.
Петр. Через три дня — ты сможешь?
Софья. В пятницу? Да, хорошо. Как обычно, в обед.
Петр. Тогда через три дня.
Софья. Да.
Петр. Все, тогда увидимся. И все обсудим. Валентина Сергеевна, для меня это была большая честь… (Идет через сцену к Валентине)
Валентина. И мне было приятно с вами познакомиться.
Петр. Честно говоря, я боялся сюда идти. Не вас боялся, а просто я очень волнуюсь. Я так хочу, чтобы она была счастлива!
