Таким образом, в целом (разумеется, оставляя в стороне особый случай: ситуацию в Восточной Европе), летопись советских внешних авантюр в послевоенный период — это летопись неизменных неудач и унижений. «Советская угроза», конечно, не была только мифом. Оптимистичные британские дипломаты, надеявшиеся во время войны, что даже сталинская Россия способна измениться к лучшему, в течение четырех последующих десятилетий испытывали разочарование. К 1980-м годам советское вооружение было совершенным технически и его накопилось огромное количество. Коммунистическая идеология была универсальной и мессианской. Советский Союз осуществлял агрессивную, даже сверхагрессивную экспансию в такие части мира, которые имели весьма отдаленное отношение к реальным интересам страны. Западные аналитики и политические деятели были правы, относясь к этому всерьез. Однако они допустили три серьезные ошибки. Они решили, что универсальная политическая философия распространится на весь мир. Они систематически переоценивали эффективность советских вооруженных сил. И они систематически недооценивали политическую, экономическую и социальную слабость Советов.
Первое положение, из которого они исходили, было неверным в принципе. Переоценка советских вооруженных сил и способности Советов утверждать подрывное влияние за границей была, пожалуй, понятна. Но она была чревата серьезной опасностью. И к тому же игнорировала то, что Клаузевиц называл «трением», — этим проклятием реальной жизни, что заведомо гарантирует невозможность осуществления чьих бы то ни было притязаний на мировое господство.
Менее извинительной была недооценка слабости Советов. То, что западные аналитики не создали трезво взвешенной картины, было очевидно уже тогда, а не только задним числом. К 1945 году Красная Армия была измотана, а ее оснащение износилось. Единственным желанием воинов-победителей было вернуться домой и восстановить свою разрушенную страну, где люди вновь начинали умирать с голода. Воспоминания Примо Леви о Восточной Европе после войны рисуют незабываемую картину возвращения Советской Армии: мужчины, женщины и дети в лохмотьях, сломанные грузовики, запряженные волами и груженные награбленным добром, — движущаяся орда кочевников. Фактически не существовало никакой возможности — политической, военной или психологической, что эта армия способна в ближайшие годы возобновить какие бы то ни было серьезные наступательные операции.
