Он остался жив, но силы были на исходе. Их не хватило бы для нового долгого путешествия до другой обитаемой земли. Оставалось проникнуть за крепостные стены или умереть.
Он вернулся к воротам и затаился над головами у стражей, наблюдая. Наудачу, дорога оказалась оживленной. Отдельные путники, груженые повозки и целые караваны тянулись по ней. Каждый входящий предъявлял пропуск за личной подписью начальника дворцовой стражи. Ничего не стоило отобрать бумаги у любого путника, но в каждом документе содержалась полная идентификация как людей, так и грузов. А обмануть привратных ифритов не смог бы никто.
К его огромной радости, один из караванов застрял в дороге. Тяжело груженый верблюд оступился, подвернул ногу и рассыпал поклажу по придорожной пыли. Пока погонщики опомнились, пока собрали груз, он уже успел юркнуть в один из тюков. Изнутри он слышал, как караванщики долго препирались между собой, выбросить ли испорченный груз или все же сохранить.
На его счастье, из страны отправления прилетело высочайшее повеление идентифицировать груз на месте. Походный идентификатор каравана оказался слаб распознать его среди другого содержимого тюка и сосканировал его структуру вместе с остальным грузом, которая и была тут же зафиксирована высочайшей подписью. Лучшего исхода он и ждать не мог — ему словно выдали личные документы на право прохода. Его сердце, как колокол, хотело забиться от нахлынувшей радости. Но он приказал ему остановиться, затаил дыхание и умер — все в его теле застыло, сохраняя идентифицированный образ.
Караван двинулся вперед и медленно втянулся под крепостные стены. Стражи-ифриты тщательно сверили содержимое с документами и открыли ворота. Под копытами верблюдов застучала брусчатка чудесной страны. Он победил, он остался жив.
Выпорхнув из тюка наружу, он легким ветерком взмыл вверх. Ласковое солнце сияло у него над головой, белые облачка, словно перья, окружали его. Он вдыхал чистый, свежий воздух и чувствовал, как с каждым мгновением утраченные силы возвращаются к нему.
Нужно было спешить. Как только караван прибудет в точку назначения, его исчезновение обнаружится, и будет объявлена общая тревога. Словно молния метнулся он к королевскому дворцу, быстрее птицы спикировал в расположение придворного гарнизона. Пред главным стражем он появиться не рискнул, но сотников ему нечего было бояться. Одного за другим он переподчинял их себе, ломая их разум силой своей воли. Ни один из них не оказал ни малейшего сопротивления, и когда он остановился, тьма тем стояли под его командой как один. Некоронованный король, он взмыл в небо и низринулся оттуда вниз. Словно смерч, словно растущий ураган, он пожирал все на своем пути. Воздух, солнечные лучи, тучные пашни, испуганные обыватели — все исчезало в неистовом вихре, трансформируясь и превращаясь в мириады мириад его собственных копий.
