Я с Лизом, плюс еще семь экипажей, должны были провести день за полетами «жопы с мусором» — в смысле, развозя людей и имущество по расположению дивизии. Все остальные возвращались домой, чтобы выкопать побольше канав и накорчевать побольше пней.
Для меня все это было хорошими новостями. Я очень надеялся, что вьетконговцы и дальше пойдут туда, куда и шли. К тому же, я был готов заниматься чем угодно, только бы не корчевать эти здоровущие пни.
Когда мы закончили полеты по снабжению патрулей, стемнело почти настолько, что уже можно было включать посадочные фары. Я завис над третьей дорожкой, выискивая площадку для посадки. Облетел несколько свободных, принадлежащих соседней роте. Там уже начали рисовать на панелях номера, обозначающие часть. Когда я нашел свободную площадку, принадлежащую нам, она была за полмили до места нашего расположения.
Пока мы садились, Лиз связался со штабом и оттуда выслали за нами грузовичок. Как сказал водитель, наш вертолет вернулся последним.
Закат давно кончился, но на западе еще виднелись тусклые отсветы. Грязь на дороге давала холодные отблески. Грузовик прокладывал себе путь по этой грязи, а мы глядели из кузова, как мимо нас проплывают стоящие «Хьюи».
Грузовик остановился у штабной палатки, мы выбрались наружу и попрощались с Ричером и стрелком: те отправились в оружейку, чтобы сдать турельные пулеметы, а мы с Лизом двинулись в штаб, чтобы передать туда отрывной листок из бортжурнала. По этим листкам в штабе вычисляли налет машин и экипажей.
— Добро пожаловать, поздние пташки, — сказал капитан Оуэнс каким-то фальшивым тоном.
— Мы не поздние, — ответил Лиз. — Просто вот столько времени ушло.
— Шучу, Рон, — сказал Оуэнс без улыбки.
Лиз протянул ему листок:
— Похоже, я просто устал.
— Сейчас нам обоим пожрать бы чего-нибудь горячего, — добавил я.
— А-а, — сказал Оуэнс. — Столовая закрылась час назад.
Ему было неловко.
— Повар нам оставил что-нибудь? — спросил Лиз.
— Надо спросить у него, — промямлил Оуэнс.
Он забыл сказать повару, чтобы тот оставил нам поесть, но не извинился. Мы глянули на него со злобой. Ему ничего не стоило бы признаться в ошибке, но он уже научился огрызаться. В части вертолетчиков-штурмовиков он и его напарник мистер Уайт были единственными, кто не летал на боевые задания.
На следующее утро мы увидели особенно жалкий пример того, как скверно работала наша разведка. Мы с Лизом вели замыкающую машину в строю из 16 сликов. Весь батальон поднялся в воздух, чтобы окружить роту ВК, которая, по данным нашей разведки была на марше из долины Счастливой в долину Бон Сон, ближе к побережью.
