Деккер с омерзением смотрел на бочку:
— В этой воде хоронить можно.
— Точно, — отозвался Коннорс, стоявший за мной в очереди за едой. — Пусть в ней похоронят то, что там издохло, — и он кивнул в сторону кухонной палатки.
— Да это от нашей жратвы так воняет, — сказал Банджо.
— Я сблевану сейчас, — Коннорс изобразил муку на лице и схватился за живот. — Что это за погань? Где наши пайки?
— Гейнсбургеры, — сказал Банджо.
Так мы окрестили армейское консервированное мясо — в честь собачьих консервов. Процесс консервации превращал нормальное мясо в нераспознаваемую, жесткую, сухую субстанцию, вымоченную в жире.
Подошла моя очередь. На поднос улеглись гейнсбургеры, картошка быстрого приготовления, вареная капуста, тушеная кукуруза и круги консервированного хлеба. Я отправился к бункеру, чтобы поесть в компании своих товарищей, на куче мешков с песком.
— А пиво сегодня будет? — спросил Коннорс.
— Завтра. Слетаю в Кинхон и привезу полный груз, — сказал Нэйт.
— И как это ты ухитрился? — огорчился Коннорс.
— Удача, мастерство, опыт, лизание жоп. Сам знаешь, — ответил ему Нэйт.
Он закончил с едой и приступил к трубочному ритуалу.
— Как думаешь, этот бункер выдержит прямое попадание? — спросил меня Реслер.
— Навряд ли. Вообще, это, наверное, смотря какой толщины мы сделаем крышу.
— Какой мы ее сделаем толщины, капитан Фаррис? — Реслер повернулся к командиру нашего отделения.
— Думаю, капитан Шейкер хочет, чтобы мы ее сделали в два мешка толщиной, — ответил Фаррис, пытаясь устроить у себя на коленях посуду.
— А прямое попадание она выдержит?
— Ни за что, — сказал Фаррис.
К полудню следующего дня мы уложили на стропила перфорированные стальные панели (ПСП); обычно их используют для постройки дорог и взлетных полос. А потом закончили крышу, уложив два слоя мешков. Крыша немного просела в центре, но внутрь вполне можно было войти, чуть пригнув голову. Снаружи сооружение выглядело прочным и солидным. Настоящий образец для еще трех бункеров.
После обеда мы вновь принялись набивать мешки и тут прибежал рядовой Берн, штабной посыльный.
— Мистер Коннорс, мистер Банджо, взлетайте быстрее!
— Что случилось? — Коннорс бросил лопату.
— Нэйта сбили, когда за пивом летел!
— Банджо, пошли, — и Коннорс побежал к штабной палатке.
Реслер, Райкер, Лиз и я провожали их взглядами.
За всем этим копанием и строительством я совершенно забыл о людях, которые очень хотели, чтобы нас здесь не было.
А ночью, при бледном свете луны, мы отмечали пивной вылет. Четыре пилота, каждый из которых держал нераспечатанную банку пива, прошли маршем вокруг бункера. С реверансами и песней «О благородный вождь» они приблизились к Филдсу, который, хохоча, восседал в шезлонге, поставили пиво на бункер и отошли назад. Эти четыре одинокие банки и были всем, что осталось от ста ящиков, которые Нэйт и Кайзер взяли на борт в Кинхон.
