, он-то и благословил отца Георгия на возвращение в Рим.
После передачи отчета и последующей встречи отца Георгия с Папой Римским и руководителями Коллегиума «Руссикум» он получил благословение на продолжение своей миссионерской деятельности в России, выехал в Венгрию, но при обратном переходе границы был задержан уже советскими пограничниками. Конечно, такие «странные» переходы границы СССР туда и обратно не давали Георгию Москве никаких шансов убедить следствие в том, что основной целью его возвращения было ведение миссионерской работы среди католиков. Но он продолжал утверждать на допросах, что именно для этого он обучался в «Руссикуме», что мечтал послужить для католиков России, и если надо, то и «пострадать за Христа».
Для советской власти он был «агентом Ватикана», посланным для шпионской работы. Причем, оснований для такого обвинения было предостаточно: нелегальные переходы границы, поддельный паспорт, передача Ватикану «провокационных сведений о положении Католической Церкви в СССР». Естественно, главный вопрос следствия, ответ на который из Георгия Москвы буквально выбивали на ночных и дневных допросах, — это имена выпускников Коллегиума «Руссикум», отправленных Ватиканом в Советский Союз. Но этих показаний от отца Георгия добиться не удалось, хотя имена оставленных на служение на Западе выпускников «Руссикума» он повторял неоднократно на подобных допросах.
В дальнейшем предполагалось отправить его для следствия в Москву, но началась война и его судьба была решена на основании все той же секретной шифротелеграммы Меркулова. 7 июля 1941 года Георгий Москва был приговорен[17] к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян в Киевской внутренней тюрьме.
* * *
23 июня, на второй день войны, в городе Чусовая на Урале были арестованы католические священники-миссионеры, выпускники Коллегиума «Руссикум» Вальтер Чишек и Виктор Новиков[18]. Осенью 1940 года с партией завербованных рабочих они прибыли сюда из Львова по поддельным паспортам, выданным на Владимира Мартыновича Липинского и Виктора Павловича Маковского. Задолго до ареста о них стало известно местным органам НКВД, но их пока не трогали, чтобы выявить их контакты и связи в Чусовой и других городах. Позднее, после освобождения из лагеря и выезда за границу, Вальтер Чишек вспоминал, что «под утро, в три часа утра, тайная милиция окружила барак», что на первом же допросе следователь заявил ему: «Вы не Липинский, не русский и не поляк. Вы — Чишек, ксендз-иезуит и немецкий шпион». Далее он писал, что был просто оглушен и понял, что «мы, несомненно, были под постоянным наблюдением до самого ареста»
