— Потом слышу я, — шепотом продолжала старуха, — выстрел в лесу, потом еще один. И тихо стало. Я чуток подождала и пошла тихонько следом. По тропке на полянку вышла, гляжу — лежит мой старенький. И не шевелится!
— А потом что?
— А потом позвали меня.
— Кто позвал?
— Не знаю. Может, сатана, а может, Боженька. Я такого голоса отродясь не слыхивала. Душенька моя сразу же в пятки ушла. Не помню, как до деревни добежала.
— Ясно. Долго еще идти?
— Не. Сейчас березнячок будет. Потом хутор наш минем. А там лесом с полверсты. Ты, сынок, хоть пистолет с собой прихватил?
— Нет у меня пистолета, тетка Броня. Не выдали еще. Обойдемся как-нибудь. Не сорок пятый год.
— Разве ты знаешь, что тут в сорок пятом году было? Тебе же, наверное, годков двадцать всего будет.
— Двадцать три.
— Все одно. Я тебя маленького помню. Такой никудышный хлопчик был, все книжки читал.
— По-вашему, лучше водку хлестать?
— Что одна беда, что другая.
— Помолчали бы вы. Мужа вон убили, а она трещит, как сорока.
— Может, и не убили.
— Как не убили? Вы же сами говорили — мертвый!
— Не живой он. Но вроде и не мертвый.
— Ну и дела! Не живой и не мертвый! Шуточки!
— Что же тут такого! А упырь, что кровь человеческую сосет, он что — мертвый? Ты поживи с мое, всю родню схорони, сам с жизнью раз пять распрощайся — тогда все на свете знать будешь. Места наши глухие — леса да болота. Здесь люди вечно со всяким лихом бились. Ты в городе да на службе позабыл все.
Темнота уже пахла смолой и хвоей. Вековой лес тяжело и размеренно дышал вокруг.
Даже случайный хруст ветки под ногой казался кощунством в этом грозно гудящем мраке. Пройдя еще с сотню шагов, старуха остановилась и заплакала.
— Вот он, — прошептала она, — смотри.
Сергей обошел ее и на цыпочках двинулся вперед — туда, где поперек смутно белеющей лесной тропы лежал кто-то. Подойдя почти вплотную, он разглядел скрюченное старческое тело. Седые разметанные волосы странным образом застыли над затылком, словно запечатленные на фотоснимке с короткой выдержкой. Лицо старика при падении зарылось в мох, руки были широко раскинуты. Сергей попытался перевернуть старика на спину, но примерно в полуметре от земли его пальцы наткнулись на что-то твердое и невидимое. Это что-то было не холодное и не теплое, совершенно гладкое и безукоризненно прозрачное, как тщательно отшлифованный стеклянный слиток.
— Господи! — застонала старуха. — Кара какая.
— Вы вот что, — сказал Сергей, — быстро идите обратно. Телефон знаете где?
