В зале воцарилась чуткая тишина. В облике, в голосе и в словах говорившего было что-то такое, что заставило людей стать предельно внимательными, многие даже невольно подались в его сторону.
– Но прежде чем приступить к юридическому анализу, позвольте мне сделать одно замечание личного характера. Прокурор назвал низостью, – Маркс выговорил слово «низостью» с сильным нажимом, – следующее место инкриминируемой статьи. – Он взял один из листков своих набросков и прочитал: – «Разве господин Цвейфель не объединяет в своем лице исполнительную власть с законодательной? Быть может, лавры обер-прокурора должны прикрыть грехи народного представителя?»
Зал одобрительно зашумел. Цвейфель в самом деле был одновременно и обер-прокурором Кёльна, и депутатом прусского Национального собрания, теперь, правда, уже разогнанного.
Выждав, пока зал утих, оратор спокойно, как само собой всем ясное, произнес:
– Можно быть очень хорошим обер-прокурором и в то же время плохим народным представителем. Вероятно, господин Цвейфель именно потому хороший обер-прокурор, что он плохой народный представитель.
– Ни одна девушка не может дать больше того, что имеет, – вполголоса по-французски проговорил на скамье подсудимых Энгельс.
Карл с чуть заметной улыбкой взглянул в его сторону. В сущности, он был очень доволен тем, что раз уж прокуратура вместе с ним и Корфом решила привлечь к суду еще одного сотрудника газеты, то им оказался именно Фридрих. В редакции, где почти все сотрудники талантливые, яркие и смелые люди, нет второго столь же бесстрашного и стойкого товарища, такого эрудита, как он…
Подтверждая свою вроде бы шутливую мысль, подсудимый на живых примерах парламентской истории Франции, Бельгии, отчасти Англии показал, что в основе так называемого «вопроса о несовместимости» лежит естественное опасение, что представитель исполнительной власти – и, конечно, такая фигура, как прокурор! – будет в парламенте слишком легко приносить интересы общества в жертву интересам правительства, и потому он менее всего пригоден для роли народного представителя. Дебаты по этому вопросу – в частности, о весьма противоречивом совмещении в одном лице генерального прокурора и депутата – всегда велись довольно широко и никогда, нигде не влекли за собой судебного преследования.
– Господин Бёллинг, – Маркс, не оборачиваясь, кивнул в его сторону, – хочет вычеркнуть целый период парламентской истории с помощью избитых фраз о морали. Я решительно отвергаю его упрек в низости и объясняю этот упрек его неосведомленностью.
