– Этих людей, – жестко сказал Энгельс, – моих боевых товарищей, я ни на кого не променяю. Что же касается работы в газете, господин Гейгер, то в революционное время это одно наслаждение.
Каждое слово было произнесено с таким азартом и убежденностью, что Гейгер понял: с этого бока к нему не подступиться, и вся игра в доброжелательность и любезность тут ничего не даст. Но все-таки он решил предпринять еще одну прямую и открытую попытку.
– Скажите, – спросил Гейгер, словно и не слышал только что произнесенных страстных слов, – кто-нибудь в редакции знает, что вы сейчас здесь?
– Какое это имеет значение? – удивился Энгельс.
– Но все-таки?
– Кажется, нет. Я торопился и никому не успел сказать, куда иду.
– Ну и прекрасно! – Гейгер снова сел в свое кресло, жестом пригласил сесть Энгельса и спокойно, медленно, как нечто весьма естественное и обыденное, произнес: – Значит, если вы сейчас сообщите мне, кто автор статьи «Аресты», то никто из ваших коллег даже не заподозрит вас.
– Если бы я не знал, – сразу ответил Энгельс, – что ваша должность включает в себя профессиональный расчет на человеческую подлость и предательство, я сейчас вызвал бы вас на дуэль.
– Лихо, лихо! – едко усмехнулся Гейгер. – К барьеру выходят полицей-директор и обвиняемый…
– Вы не полицей-директор, а я не обвиняемый! – резко перебил Энгельс.
– Да, милостивый государь! – впервые за все время Гейгер повысил голос, и по его лицу метнулась тень бешенства. – Я еще не полицей-директор, но вы уже обвиняемый, а не свидетель, как в прошлый свой визит сюда. Вы привлекаетесь к этому делу как соответчик вместе с Марксом и Корфом.
– Ах вот оно что! – почти весело воскликнул Энгельс. – С этого и надо бы начинать.
– Я рассчитывал на ваш здравый смысл, на ваше чувство реальности. – Голос у Гейгера, когда он перестал притворяться, оказался вовсе не мягким. – Вот вы тут распространялись насчет наслаждения работать в революционной газете. Это напомнило мне стихи Фрейлиграта о наборщиках, которые переливают свинцовые шрифты на пули…
– Чтобы драться за свободу печати.
– Да, чтобы драться… Но вы знаете, где сейчас ваш друг Фрейлиграт?
– Конечно. Вот уже шестой день как он арестован и сидит в дюссельдорфской тюрьме.
– И вас это не пугает?
– Ничуть. Фрейлиграта, как только его освободят, мы пригласим в редакционный комитет нашей газеты.
– Только его у вас и недоставало!.. А что, если не освободят?
– Будет же суд.
– Конечно, суд будет! Но разве вам не известно, как сейчас работают суды?.. Вы всё читаете в своей собственной газете? – Гейгер схватил вчерашний номер «Новой Рейнской» и бросил его на стол перед Энгельсом. На первой странице, подчеркнутый красным карандашом, ярко выделялся заголовок: «Смертные приговоры в Антверпене». – Надеюсь, вам знакомо это произведение?
