— Были дела, — кратко ответила я, сжимая многострадальные подлокотники кресла и стараясь ничем не выдать своего состояния. Сравнение меня с дикаркой неожиданно уязвило. Умею я себя вести, умею! А ещё испытала огромное разочарование от понимания, что нет у него никакого запасного плана.
— Вы же даже не знали, что я разговариваю, — прошептала раздавлено. — А если бы я действительно была поцелована богами?
— К ним особое отношение. Народ бы принял такую, и умилялся силе моей любви, — цинично пожал плечами Арвинский и полюбопытствовал: — Кстати, а ты зачем ею притворялась?
— Не понравились шуточки ваших друзей. Решила, что это меня защитит, — отстранённо ответила ему, параллельно думая о том, как сильно он просчитался. Планировал иметь рядом дурочку, которая бы не лезла в его дела, и не замечала шашни с другими, а на людях бы демонстрировал к ней великую любовь. Действительно, зачем ему дикарка-принцесса, у которой есть, кому жаловаться? Сейчас ему гораздо проще заткнуть рот дикарке из леса, заставив плясать под свою дудку.
Не верилось мне, что ему именно лунные ведьмы не угодили, иначе искал бы он себе в пару изысканную красавицу. А раз выбрал меня, значит, просто не нужна ему жена, не желает менять свой разгульный образ жизни.
Хорошо, что в этот момент вернулись служанки с едой для волка и прервали наш разговор. Я распорядилась, куда им поставить подносы с мясом, и когда Верный принялся есть, обратилась к Арвинскому:
— Можно вас попросить…
— Велиан, можешь обращаться ко мне по имени.
— Велиан, — не стала упрямиться, — мой волк привык свободно перемещаться по дому, он не трогает людей и не нападает. Можно и здесь так? Предупредите всех во дворце, что он не опасен и чтобы его не трогали. Давайте, я ему ленточку на шею завяжу, — предложила с улыбкой.
— Что ж, некоторые дамы держат маленьких собачек в комнатах, а у моей жены будет волк, — неожиданно улыбнулся мне Арвинский, силой своего обаяния стирая неприятный осадок после разговора.
Куда только подевался циничный тип! И тут же решил испробовать сипу своих чар, шагнув ко мне и погладив по щеке.
— Ты скажешь, кто ты такая? — ласково спросил он, проникновенно заглядывая в глаза.
— Вечером, — потупилась я, чтобы он не увидел многообещающего блеска моих глаз.
— Хитрюга! — неожиданно легко рассмеялся Арвинский. — Вечером меня меньше всего будет занимать твоё происхождение.
Почему это? Не поняв причины веселья, я вскинула на него взгляд.
