Не в состоянии пошевелить пальцем, Фелиссия в ужасе наблюдала эту кошмарную сцену. Морис, склонившись совсем близко, почти беззвучно шептал ей на ухо:
— Да, смотри, смотри. Тебе нравится? Нет? Это я научил его всему. Ха-ха-ха. Он был моим любовником, недолго, пока не надоел мне. Ах, Маркус был неутешен. Ха-ха… А потом этот дурачок встретил тебя, маленькая глупышка, влюбился и был счастлив. Счастлив! Но только он не смеет быть счастливым без моего разрешения, а я этого разрешения не давал. Поэтому я заставил его вспомнить старые привычки. Ха-ха. Он может и любит тебя, но ему мало того, что он делает с тобой в постели.
Фелиссию трясло от отвращения и ненависти. Граннелиэн сжал ее подбородок и велел:
— Смотри! Смотри внимательно. Смотри на своего любимого муженька. Что, не нравится? Ты расстроена, куколка? Ну ничего, я мог бы тебя утешить, если ты вежливо попросишь.
А тем временем жуткое соитие на огромной кровати заканчивалось. Демон и эльф, имевшие ее мужа, наконец, удовлетворили свою похоть, а Маркус забился в последних конвульсиях, громко застонав от наслаждения, когда демон стал со всей силы хлестать его кнутом.
Фелиссия упала в обморок.
* * *
Пришла в себя она дома, на диване в своей гостиной. До нее доносились голоса Маркуса и Мориса Граннелиэн.
— Что с ней? Что сказал целитель?
— Ничего особенного, просто обморок.
Недолгое молчание.
— Морис, зачем, зачем ты притащил ее туда?
— Зачем?! Дорогой, ты был слишком счастлив, надо делиться счастьем с друзьями.
— Нет… Морис, что ты такое говоришь?!
— То, что мне тоже найдется место в твоей постели, или я расскажу Владыке о твоих маленьких шалостях…
— Морис! Тебе нужна моя жена? Ты же не любишь женщин…
— Ты прав, я не люблю женщин. Но мне очень нравится их унижать, пытать…
— Морис, нет… Прошу тебя…
В этот момент Фелиссия наконец вмешалась:
— Никто из вас никогда не ляжет в мою постель! Маркус, ты мне отвратителен. Ты и твой друг, вы оба — чудовища!
Она некоторое время пыталась справиться с душившим ее спазмом., потом продолжила:
— Ты мой муж, Маркус, у нас есть сын, я вынуждена с тобой жить. И тебе придется выбирать сейчас, я или он?
Маркус вскрикнул, всплеснул руками, метнулся к дивану, на котором сидела жена, но, увидев брезгливое презрение в ее глазах, замотал головой и выбежал вон.
Герцог Морис Граннелиэн, язвительно посмеиваясь, медленно подходил к дивану:
— Оооо, какое отвращение, какая ненависть в глазах! Замечательно. Ты меня несказанно радуешь, детка.
