– У тебя в каждом подведомственном институте по грязнокровке? – вскинул бровь Лармайер,- я так это понимаю.
– Ах, ну не обобщай. Да, где-то меня ждет страстная кошечка-грязнокровочка. А где-то благопристойная леди, достойнейшая из достойнейших, вздыхает по моей миниатюре. Но в целом ты прав – домашняя пища и теплое, податливое тело ожидают меня, куда бы я ни приехал. Вот и у тебя будет. И согласись, приезжать в дом, где живет любящая тебя женщина куда приятнее, чем в холодный отель, куда нужно вызывать жрицу любви.
– Ты мерзок, друг мой,- рассмеялся Лармайер и встал, чтобы налить еще вина.
– Комфорт друг мой, банальный комфорт. Я пробовал возить за собой любовницу. Это ужасно.
Лармайер бросил взгляд в окно и замер, тряхнул головой, оценил подзорную трубу и заметил:
– Превосходный вид из окна.
– Да, а ты не знал всей прелести этих покоев, верно?
– До недавнего из этих покоев можно было увидеть только твои «прелести», а я, уж прости, не по этому делу.
– Тоже верно. Но знал бы ты, как чудесно просматривается ванная комната. Ммм, просто прелесть. Она сегодня принимала душ, Эрих. Нимфа, как есть нимфа. Тонкая талия, задорные грудки,- Данборт цокнул языком,- я уже вижу, как сминаю ее кожу пальцами. Кусаю эти…
– Тише, тише, ты еще ничего не добился. А дом ее на пять лет,- Эрих покачал головой. Данборт вернулся из страны иллюзий с немного затуманившимся взглядом.
– Чтобы ты понимал. Приходи вечером, ближе к ночи. Сам увидишь.
– Ты готов делиться?
– Отчего же нет? Женщина, знающая за собой вину, в постели настоящая тигрица. В Оксли меня ждет именно такая, в свободное время спит с деканом факультета боевой магии.
– Не страшно?
– Нет. Я щедр к женщинам, на мою скупость еще никто не жаловался.
Эрих допил вино и понадеялся, что грязнокровка оставит поганца с носом. Ибо пора бы уже Данборту разобраться со своими бабами. Этот курятник периодически подкидывает проблем. Хотя, вряд ли куратор Эртайн устоит перед золотыми чарами.
***
Туфли перестали казаться удобными еще два квартала назад. Но Илзе это не смущало – МагЛинк был полон фотоснимков, а голова – впечатлений. Старый район Биргота оказался незабываем. Мрачная атмосфера разрухи, впечатляющей в своем абсолютном упадке. Дома из камня, разрушенные, от которых остались лишь остовы и печные трубы. И прямо на телах павших гигантов ютились новые постройки – из того же камня. На кривоватых окнах стояли чахлые цветы. Сушилось белье – квартал торжествовал над всеми реформами и реорганизациями, призванными его уничтожить.
