Возлюбленная Тримаррского палача | страница 34
В комнате преподавателе Илзе убрала работы учеников в стол, и села. Миссис Эдингтон ворковала через МагЛинк с внуком. Удивительно, как эта черствая, едкая и ехидная женщина преображалась стоило ей увидеть внука и невестку. Илзе поправила волосы и мысленно пожала плечами – доведись ей схоронить и мужа и сына в один год, так наверное еще и не такой бы стала.
– Что куратор Эртайн, настроение плохое? Говорят, заезжего певцы взяли прямо у ворот института. За проникновение на закрытую территорию. Он гордо молчал, видимо хорошо заплатили, – Миссис Эдингтон отложила линк и внимательно посмотрела на коллегу.
– Я не хочу уходить,- выдохнула Илзе.
– Или и забери заявление.
– Мне страшно, вдруг…
– Вдруг ректор тебя прямо там,- миссис Эдингтон красиво дернула бровью и этот скупой жест сказал больше самого скабрезного слова.
– Я никогда не хотела стать его подстилкой,- глухо произнесла Илзе, чувствуя, как к глазам подбираются слезы,- он кумиром моим был, с детства. Он же спас меня, весь в белом, сквозь огонь прошел. Идеал мужчины. А оказалось,- она махнула рукой и вытерла слезы. – Извините. Пойду попробую.
– Куратор Эртайн, зайдите ко мне.
Голос с потолка уже не испугал Илзе. А миссис Эдингтон подбадривающе улыбнулась:
– Считай это знаком свыше.
Семь шагов до кабинета. Сердце Илзе билось как у перепуганной птички, ладони взмокли и она украдкой вытерла их об одежду. С натугой приоткрыв тяжелую дверь, она прошла восемь шагов от двери до стола и замерла. Под ногами лежал знакомый до последней черточки ковер, если скосить глаза в право можно отметить что мастер-плотник постарался и вырезал ножки шкафов в подобие львиных лап.
– Куратор Эртайн,- голос ректора был холоден,- я вынужден предложить вам одноместный дом в парке, тот где цветет рододендрон, повышение заработной платы и одно усовершенствование теплицы по вашему выбору.
Илзе молча смотрела на ректора. Впервые за долгое время, благодаря удивлению, она смотрела своему кумиру в лицо. И отмечала, что не так он мужественен и красив как казалось. Да и не трепещет сердце при взгляде на его плечи – неужели излечилась?
– Эртайн!
– Простите, господин ректор,- встрепенулась Илзе,- почему?
– Вам какое дело? – грубовато ответил Лармайер.
– Я пришла просить вас отозвать мое заявление,- Илзе решила быть честной и не пытаться сохранить гордость,- потому что поняла – институт для меня все. Мои ученики, мои теплицы. Моя работа – моя жизнь.
– Так почему бы вам не порадоваться и не уйти в закат, счастливо обживать новый дом? В конце концов,- тут ректор гадливо усмехнулся,- возвращенца вы сможете и там привечать.