– Надеюсь, они у меня есть, – вздыхает Бондок. – А еще надеюсь, что я передал их мистеру Заморе, когда стоял перед ним в церкви.
– Молчи, – цыкает на него нана. – Сам не знаешь, что говоришь.
– Какой у тебя документ? – обращается ко мне Капуно, и я понимаю, что он хочет сменить тему. Показываю ему бумагу, и он качает головой. – Что ж, будем ждать.
Ждем долго. Вечернее небо сменяется утренним. Бондок и Капуно спят у нашего очага, а утром готовят нам завтрак. Весь день сидим дома, чтобы не пропустить того, кто придет из больницы, но снова наступает вечер, и округлившаяся луна повисает в небе. Все вчетвером – Бондок, Капуно, нана и я – мы устраиваемся поужинать рисом и соленой рыбой, когда кто-то осторожно стучит в дверь.
– Войдите, – отзывается нана.
Доктор Томас переступает порог.
– А мы только есть собрались. – Она тяжело, с гримасой поднимается.
– Извините, Тала. Мы только что получили результаты для Ами. И для вас, Бондок.
– И что?
– Может, мне лучше заглянуть попозже? – Доктор Томас заметно нервничает, и я понимаю, что хороших новостей ждать не стоит, но, с другой стороны, какие новости могли бы быть сейчас хорошими для всех?
– Нет, – говорит Бондок. Он так и остался сидеть и теперь хмуро смотрит на доктора Томаса. – Рассказывайте, что там велел передать этот ваш доктор Замора.
Доктор Томас откашливается и передает нане и Капуно по листку.
– Это ваши официальные документы. В них подтверждается наличие у вас Mycobacterium leprae и содержится обязательство находиться в пределах зон Leproso, когда новые правила вступят в силу.
– А я? – спрашивает Бондок.
– Вы чисты, – сообщает доктор Томас и протягивает ему другую бумагу. Бондок поднимается и вырывает листок у доктора.
– Ты теперь даже разговариваешь, как они, – шипит он, и доктор опускает глаза.
– А Ами? – спрашивает нана, и я слышу, как дрожат ее губы.
– Мне очень жаль, Тала.
Нана берет протянутый листок и впивается в него глазами. А потом вдруг начинает плакать.
– Нана?
Она пытается что-то выговорить, но рыдания сотрясают ее и душат.
– Сестра Маргарита придет завтра и все подробно объяснит. – Доктор Томас тихонько выходит из дома.
Бондок берет бумагу, читает и вздыхает.
– Ох, Тала.
От него листок попадает наконец ко мне. Под клеточками с моим именем и возрастом, над синеватой печатью в квадратике стоит аккуратный крестик. Ниже одно-единственное слово.
Теперь я знаю, которое из двух предпочла бы, если бы могла выбирать.
Не это – другое.
