— То, что вспоминаю я, причиняет боль.
Сильвия взглянула на него.
— Несколько дней назад в прокуратуру приходил твой сын. Ведь он-то не только прошлое. Он есть, существует. И рано или поздно тебе придется выяснить с ним отношения.
Давиде склонил голову.
— Я слишком много потерял из того, что означает «сын». Его первые шаги, его первые слова, — все. Как-то осенью, много лет назад, в одну из бессонных ночей, я подумал, что, возможно, как раз в этот момент он выпускает руку Марты и в первый раз входит в подъезд школы. Иногда я пытался представить себе, как он дерется с мальчишками, как, сидя в самолетике, катается на карусели. Единственное, что все эти годы придавало мне силы, было сознание того, что всем тем, что он имеет — школой, яркими куртками, книгами, музыкой, первым поцелуем, всей своей жизнью, — он обязан лишь тому, что я нахожусь вдалеке от него. Если бы я остался в Италии, его бы рано или поздно убили…
Прошел поезд. Сильвия и Давиде вернулись в машину. На переезде поднялся шлагбаум.
Дверь отворилась. У девушки были темные волосы и светлые глаза. Сильвия ей улыбнулась.
— Привет, Лорелла. Ты меня помнишь?
Лорелла покачала головой.
— Я приехала поговорить с твоим отцом.
Лицо Лореллы омрачилось.
— Его нет дома.
— Это визит личного характера. Тебе нечего бояться.
— Я не верю тебе. Ты хочешь его арестовать.
За спиной Лореллы послышался хриплый голос Пупаро:
— Впусти ее, Лори.
Сильвия вошла. Пупаро стоял посреди комнаты. Он посмотрел на оставшегося на улице Давиде.
— А это кто?
— Мой коллега.
Тяжело опираясь на палку, Пупаро приблизился к окну. Когда Сильвия вошла, Лорелла сразу же заперла дверь.
— Вы обещали оставить меня в покое. Что вам еще от меня надо? Я давал показания судьям чуть ли не по всему миру, благодаря мне вы прославились — о вас писали в газетах на первой странице, вы получали повышения по службе и прибавки жалованья. Неужели вам всего этого еще мало? Все, что я мог сказать, я вам сказал.
Сильвия пристально на него поглядела.
— Нет, не все.
— Ну, конечно. Не все. А может быть, вы все мне возвратили? Все то, чего вы меня навсегда лишили?
— Я приехала сюда не для того, чтобы с вами пререкаться, а лишь ради того, чтобы задать один вопрос.
Пупаро тростью указал на кресло. Сильвия подошла к нему и села. Обстановка в доме была безликая, занавески в цветочек, на плите стоял кофейник. Пупаро устроился на диване.
— Какой вопрос?
— Что представлял собой на деле в начале шестидесятых годов «Сицилтекноплюс», возглавлявшийся Джованни Линори?
