— Где же они живут?
— Где-то под Омском. Варенька там вышла замуж, двое детишек у нее. Вы ее, конечно, знали?
— Знал, — коротко ответил Мартын, сдерживая вздох.
Мир перестал ему казаться теплым и добрым: снова лишь чужое окружало его. И этот зеленый стол новый… Тот вечно качался на единственной ножке в центре; и гамак слишком нов; и дом, где было ему так весело и уютно, хмуро, исподлобья смотрит на него, как бы спрашивая: «Зачем ты тут? Чего тебе надо? Тут даже трава вырастала шесть раз после того, как ты в последний раз ходил здесь…»
— …И уж бог ее знает, как она нашла человека по себе, — донеслись до него слова женщины. — Холодная была девушка, дерзкая. А вот поди ж ты! Всему свой срок, каждому человеку.
— Да, — с угрюмой усмешкой отозвался Мартын, чувствуя, как сердце его снова наполняется раздражением. — Долго она искала. Ну что ж, не завидую тому человеку! — добавил он сухо.
Женщина не ответила.
Мартын отставил недопитый стакан.
— Можно закурить? — спросил он.
— Да, конечно… А что же молоко?
— Спасибо, я уже сыт.
— Такой крупный человек — и так мало ест! — Женщина покачала головой. — А я-то думала, вам и кувшина мало.
Мартын невесело рассмеялся.
— Нервы, — прибавила женщина, — все стали нервные, оттого и мало кушают.
— Возможно.
Мартыну хотелось поскорее уйти, остаться одному со своей горечью.
— Простите, — сказал он, — сколько я вам…
— Что вы! — отмахнулась женщина. — И как вам не стыдно?! Ведь не чужие мы люди, — сказала она просто. — Посидите, поезд в город пойдет почти через час. Вам ведь в город?
— Да.
— Жарко там, душно, ужас! Вы там служите?
— С завтрашнего дня начну.
Завтрашний день среди четырех стен, в духоте, за бумагами ему, привыкшему к свободе и просторам, казался невозможным. Мартын и не думал о нем. Это завтра, а сегодня последние часы отпуска он проведет сам с собой.
— А Варенька, — как бы мимоходом проговорила женщина, — приезжала сюда этой весной.
— А-а! — отозвался Мартын, стараясь казаться безразличным к этому сообщению.
— И, знаете, я не узнала ее, право. Такая бойкая, такая добрая! Видно, время пообточило углы. Между прочим, — женщина искоса посмотрела на Мартына, — все спрашивала, не заходил ли сюда майор Кравченко, не оставлял ли записки.
— Да? — тем же тоном деланного безразличия произнес Мартын и притворно зевнул: — Кто же он, этот майор?
— Не знаю. Друг или знакомый. Велела, если зайдет, дать их адрес, попросить написать им. «Все, — говорила, — вспоминают о нем, весь дом. Не знают, что с ним, очень беспокоятся…» Выходит, друг.
