На этот раз не вытерпел даже Николай. Зеркала заднего обзора ему показалось недостаточно, и он развернул голову в сторону юнца.
— Вот дает пацан! — уважительно и даже с некоторой долей восхищения присвистнул он. — Это какая-то дворянская кровь в нем проснулась, точно… Я, как увидел, сразу почувствовал.
— Папа говорил — он крестьянский, — охотно поделился информацией касаемо своего генеалогического древа Кирсанов. — У нас только Лиза-домработница — из столбовых дворян Рязанской губернии.
— Не, я все равно чувствую… — продолжил развивать собственную мысль водитель, но его вовремя одернул Лавриков.
— Николай, ты лучше не чувствуй, а вперед смотри, — строго посоветовал подчиненному народный избранник. — Публика непохмеленная из загородных дворцов в столицу тянется после уик-энда.
— Не волнуйтесь, Федор Павлович. — Николай снова посмотрел на дорогу и тут же лихо подрезал одного медлительного частника, катившего по средней полосе движения на новенькой «девятке». — Все аккуратно… Публика, впрочем, действительно дикая, — все же согласился он. — К вам пока ехал — так по пути три аварии видел. В одном месте бензовоз опрокинулся. Чудом не полыхнуло.
Но мысли Лавра уже переключились на что-то другое. Он будто погрузился внутрь себя и машинально вставил в рот неприкуренную сигарету. Принялся методично перекатывать ее языком из одного уголка губ в другой и обратно.
— Не обязательно, чтоб полыхало, — рассеянно произнес он с отсутствующим остекленевшим взглядом. — Он и так в атмосфере разлит… Постоянно.
— Кто разлит, Лавруша? — не врубился в ход его мыслительного процесса Санчо.
— Бензин… — Лавриков выдержал паузу. — Бензин ведь делают из нефти, да? А нефть получается из дохлых мамонтов, правильно?
Мошкин усмехнулся:
— Тебя послушать — ни за что не скажешь, что за плечами семь классов тюремно-приходской…
— И получается, что мы ездим на дистилляте трупов, — продолжил свои умозаключения вслух депутат. — И дышим выхлопами древней смерти… А это не может не сказываться на людях, которые, как утверждает юный джентльмен, и создают условия… — сделал он неожиданный вывод.
— Во где спикер пропадает!.. — восхищенно отреагировал Александр на новую речь начальника и старого друга.
Кирсанов с непониманием покосился на Лавра и тут же смущенно потупился.
— Да нет, — пошел он на попятный. — Я не настаиваю…
— Нет, настаивай! — с твердостью в голосе произнес Федор Павлович, опуская ладонь на плечо мальчика. — Настаивай, Ваня! И создавай!
