— Так чего вы хотите, господин… — Он поднял глаза на Андрея, но, уже успев запамятовать его фамилию, вновь заглянул в визитку. — Господин Семирядин? Чем я могу быть полезен?
Андрей с облегчением расплылся в самодовольной улыбке. Уж обломать этого старого и наверняка жадного еврея он сумеет без всякого труда. Раз плюнуть. И будет чем козырнуть перед Виннер. Дескать, вот, пожалуйста, посмотрите на результаты. И мы тут в России, мол, не пальцем деланные. Кое-что умеем. И умеем совсем неплохо. Качественно.
— Мне показалось, вы догадались, — безапелляционно заявил Семирядин. — Сверху стоит эмблема фирмы. — Он кивнул на визитку, зажатую в морщинистых пальцах Бориса Юзефовича. — Эта эмблема вам знакома?
— Вопрос некорректный, — спокойно произнес нотариус.
Несмотря на холодный и равнодушный тон собеседника, Андрей почувствовал еще большую уверенность в благополучном исходе переговоров. Даже не спросив разрешения, он закурил и заносчиво приподнял подбородок.
— С вашего позволения, я не буду корректным, — покровительственным тоном произнес Семирядин. — Так скорее получится. Дел еще, беготни — до фига и больше… Вы, Борис Юзефович, напрасно прикидываетесь, и я совершенно не понимаю, какая для вас в этом выгода. Вы отлично поняли, кто я и в каких служебных отношениях был с вашим клиентом Владимиром Кирсановым. И единственная вещь, которая меня интересует, — это его завещание.
В кабинете повисла напряженная пауза. Семирядин продолжал нагло ухмыляться, будучи абсолютно уверенным в собственном превосходстве, и время от времени пускал в потолок кольца дыма. Нотариус не спешил что-либо отвечать. Да, он узнал компаньона Кирсанова, ибо был знаком с ним заочно, по рассказам самого Владимира, своего непосредственного клиента, и, кстати, не слишком одобрял это партнерство. Но сейчас он не испытывал к Андрею Матвеевичу ничего, кроме интереса. Причем интереса холодного, циничного. Семирядин немного занервничал.
— Я говорю о завещании, — повторил он с нажимом, когда пауза показалась до неприличия затянутой. — Вы меня слышите, Борис Юзефович?
Ваенбландт кивнул.
— О завещании, сударь мой, я уполномочен говорить только с госпожой Кирсановой либо с ее личным юристом, — сухим, официальным тоном проинформировал он Андрея.
— А есть такой? — сразу насторожился тот.
— Этого я не знаю. — Борис Юзефович равнодушно пожал плечами. — Но пока никто не обратился ко мне в законном порядке.
— А если этого документа на самом деле не существует? — Семирядин не решился сразу прямо сказать о цели своего визита.
