Тут вспомнилось пророчество Оракула, шорох ее желтых ногтей, извилистые, точно живые узоры, татуировки. Тысяча глаз, внимательно глядящих в прошлое, настоящее и будущее.
Мы пообедали рисом и лепешками, запили простой водой. Потом, сославшись на усталость и получив разрешение Ю Шэн-Ли, я отправилась в свою крохотную комнатушку и легла на топчан, застеленный теплым шерстяным покрывалом.
«Дитер, — подумала я, закрывая слипающиеся веки. — Где ты, любимый?»
И провалилась в сон.
Мне так хотелось встретиться с Дитером хотя бы там. Интересно, что скажет он? Рассердится или щелкнет по носу и проворчит: «Моя ты выдумщица!» Тогда я повисла бы у него на шее и прошептала: «Забери меня в плен, мой генерал!»
Но он не пришел. Не приснился ни Мейердорфский замок, ни резиденция в Альтаре. Я видела лишь белесую пустоту, густую, как туман, и куда бы ни повернулась — земля была пуста, как тьма над бездной. Над головой вращался звездный водоворот, будто кто-то размешивал небо гигантской ложкой, и метеоры горячими каплями срывались из черноты.
— Берегись Черного Зеркала… берегись… — тек в уши глубокий голос Оракула.
В тумане почудилось движение. Я сощурилась, пытаясь рассмотреть, кто приближается ко мне: шли две фигуры, одна побольше, вторая поменьше. Фиолетовые одежды, капюшон, скрывающий лицо… Оракул О Мин-Чжу?
Она остановилась, не дойдя нескольких шагов. Фигура маячила рядом, напоминая набросок углем: лица не разглядеть, лишь неясные очертания. Животное? Карлик? Или… ребенок?
— Я ошиблась, малютка-воин, — проговорила Оракул. — Глаза не те, слабеют… — Она откинула капюшон, и татуировки по лицу поползли, точно черви. — Портал уже открыт, черные всадники саранчой заполняют землю, а я так стара, так слаба, что слышу духов, призывающих меня в мир вечного покоя и гармонии. Но как я могу оставить мир, и так стоящий на краю бездны? Я лишь могу передать свою силу другому. Тому, кто станет сильнее меня в сотни раз, кто будет видеть и землю, и небо, кто будет заглядывать за грань Черного Зеркала, от чьего взгляда не укроется ни живой, ни мертвый, ни дух, ни призрак, ни божество.
У меня пересохло во рту. Я изумленно смотрела, как меняется и дрожит неясная фигурка, как звезды падают, выжигая в черноте огненные дорожки.
— О ком ты говоришь? — спросила я, по привычке хватаясь за кулон.
Он был обжигающе горяч, я видела, как кружатся извилистые тени драконов-духов. Не тех, которых я видела в доме Ю Шэн-Ли, — эти драконы были огромны и быстры, их яростные глаза сверкали, как солнца, их пасти выдыхали горячий пар.
