«Вы почти с него ростом», — поддакнул ехидный голос.
Слегка мешковатая одежда, скрадывающая очертания фигуры, волосы до плеч, всегда стянутые в узел на затылке. Если одеться как альтарец, то вполне могу…
«Уверены?» — шепнул мягкий бесплотный голос.
— Да! — Я вскинула подбородок и смело поглядела на собеседника: — Шэн, я умею ездить верхом, Дитер меня немного научил стрелять из оружия, ты научишь рукопашной схватке. Шэн, я поеду с тобой не как женщина или куртизанка, а как воин и твой ученик.
«Малютка-воин», — вспомнились слова Оракула, и меня обдало ознобом, но кулон успокаивающе запульсировал на груди, и оба голоса одновременно дохнули мне в уши:
«Получится… получится!»
— Это… Небесный Дракон знает что такое, — медленно произнес Ю Шэн-Ли.
Его грудь тяжело вздымалась, он отошел на шаг и оперся ладонями о край чайного столика. Я не понимала, гневается посол или нет, но черные брови хмурились.
— Это плохая идея, Мэрион… — начал Шэн, но я пылко перебила его:
— Это очень хорошая идея! Ведь ты посол, тебе не нужно быть на передовой! И я могу всегда быть рядом. Я не буду бесполезной, о нет! Я умею немного писать по-альтарски и очень хорошо — по-фессалийски, могу исполнять поручения в качестве гонца. Могу готовить, мыть полы, ухаживать за ранеными… да много чего еще! Никто никогда не узнает! Никто не раскроет, если ты согласишься прикрыть меня!
— А если раскроет, мы оба пойдем под трибунал, — мрачно ответил Ю Шэн-Ли, потерев переносицу. — Я обещал другу заботиться о его жене, и вот… Нет-нет! Это безумная затея! Не позволю…
Я вскинула руки в жесте отчаяния, внутри клокотал огонь.
— Тебе известно, что такое любовь? — срывающимся голосом спросила я. — Что значит пустой миг без родного прикосновения, взгляда, без теплого слова? Однажды я чуть не потеряла Дитера и не хочу потерять его снова! Ты должен меня понять, Шэн! Если ты когда-нибудь любил…
Сложив ладони перед собой, я умоляюще поглядела на альтарца. Он молчал, непрошибаемый, как статуя. Его глаза темнели, глубокие, как колодцы. И я почувствовала, что почти проваливаюсь в них. Кулон снова кольнул шею, точно подтолкнул меня к падению. И вдруг границы черноты раздвинулись, и я увидела женщину. Альтарку.
Она сидела в задумчивости под облетающим сливовым деревом, а у ее ног играла девочка, складывая пирамидку из гладко отшлифованных голышей.
— Я маленькое яблочко, — напевала она. — Душистое и сладкое, с красными щечками. Кто любит меня больше всех? Конечно, мама и папа!
