Старик качнул головой, отчего круглый диск, укрепленный над его головой и явно символизирующий солнце, тоже качнулся, и от него отразились лучи многочисленных светильников, точно над троном блеснуло настоящее солнце.
— И тебе солнечного пути, наследница Белого Дракона.
— Благодарю за оказанную честь и предоставление политического убежища, Золотоликий Ли Вэй-Дин, — сказал Дитер, смело поднимая голову и спокойно глядя на императора сквозь темные очки.
— Моя страна нуждается в сильных людях, — ответил император. — Небесный Дракон указал мне путь, где сойдутся великие воины и мудрецы нашего времени, и только вместе мы сможем противостоять невзгодам, которые бьют нас, как град бьет посевы, и мучают, как засуха — поля.
— Я буду счастлив стать полезным Альтару, но не в ущерб моей родине, о Золотоликий, — снова поклонился Дитер, и я повторила за ним, краем глаза наблюдая, как некоторые мужчины опустились на колени и жестикулируют, отгоняя злых духов.
Может, суеверно гнали прочь несчастья, а может, слава Дитера бежала впереди него, и появление василиска при альтарском дворе само по себе являлось несчастьем.
— Теперь вы можете присоединиться к церемонии объединения, — провозгласил император, разводя руки ладонями вверх. — Да будут ваши помыслы чисты, дух крепок, а сердце горячо!
— К сожалению, мы должны разделиться, пичужка, — вздохнул Дитер, погладив меня по плечу. — Мужчины идут в зал Воинской славы, а женщины — в сад Безмятежности.
— И тут дискриминация! — возмутилась я, но тут же смягчилась: — Конечно, я подожду, дорогой. Вспоминай обо мне, и тогда я буду чувствовать тебя рядом всегда.
Я намекающе потеребила кулон и поцеловала Дитера в щеку.
Было немного тревожно за него, я отлично помнила, чем закончилась подобная встреча при дворе фессалийского короля. Но война — мужское дело, мне оставалось только ждать своего генерала с переговоров и слушать пустое щебетание альтарских девиц, расположившихся кружком на плетеных циновках под навесом, разрисованным драконами и птицами.
Я присела в сторонке, с благодарностью приняв из рук служанки маленькую глиняную чашечку с ароматным напитком, и принялась прихлебывать его, вслушиваясь в разговоры девушек. Они говорили довольно громко и совершенно не стесняясь, то поглядывая на меня со смешанным чувством любопытства и превосходства, то, наоборот, игнорируя, будто я мебель. Наверное, полагали, что я не понимаю по-альтарски, но ошибались.
— Как же не вовремя эта война! — проговорила одна, томно обмахиваясь веером и с досадой посматривая на дворец. — Мне только сделал предложение любимый Чен, и будет обидно, если его заберут в армию.
